Глава 16 На следующее утро Бидж пожалела, что отдала ключи от своего грузовика; на счастье, у нее имелись запасные. Потеря ключей или поломка машины на Перекрестке были постоянно преследующим ее кошмаром.Она попыталась поспать подольше, но, даже несмотря на это, прибыла в «Кружки» раньше остальных. Трактирщик стоял в дверях, задумчиво глядя на еще только начинающее голубеть в лучах восхода небо.— Погода должна быть хорошей. Прекрасный день для свадьбы. — Изо рта у него вырывались облачка пара: северная часть Перекрестка вновь обрела свой климат. — Мне кажется, юная леди, что ты хочешь что-то обсудить со мной.Бидж постаралась коротко рассказать ему обо всем, что узнала накануне. Кружка слушал, выпятив губы.— Плохо. Получается, Моргана может появиться здесь в любое время. Знает ли об этом генеральный инспектор?Только теперь Бидж в полной мере осознала всю тяжесть ситуации.— Может быть, он не захочет помогать нам.— Объясни. — Кружка больше не был внимательно слушающим трактирщиком: перед Бидж стоял полководец.Бидж подумала о том, как бы ей оградить достоинство грифона, потом сдалась:— Хорошо, сэр. Только пожалуйста: я думаю, он хотел бы, чтобы это осталось в секрете…Когда она закончила, Кружка вздохнул:— Я всегда удивлялся: как это грифоны размножаются. За время моей жизни здесь такого еще не случалось ни разу. Бедняга… Только представь себе — нуждаться в этой мерзкой твари для продолжения рода. И он же такой утонченный… Я его друг; кроме как в случае абсолютной необходимости я, конечно, ничего ему не скажу. — Кружка пожал плечами. — Думаю, что на какое-то время мы в безопасности. Моргана больше не явится в гостиницу, а где находится другой экземпляр Книги Странных Путей, она не знает. Было бы безумием с ее стороны положиться во всех военных планах только на химер: никто же не вверит свою жизнь идиоту. — Кружка похлопал Бидж по плечу. — Ты очень здорово потрудилась; я же всегда говорил, что ты очень изобретательна. Теперь оставь заботы и развлекайся на свадьбе.Он улыбнулся девушке.— В таких случаях всегда вспоминаешь все другие свадьбы, на которых случалось бывать, правда? Не то чтобы я бывал на многих; но все-таки несколько свадеб у нас было — в старой гостинице, конечно, — и я помню… — Кружка все еще улыбался, но в глазах его стояла боль. — Как же давно это было… Свадьбу моей самой старшей сестры — я ее почти не знал, она вышла замуж, когда мне еще не исполнилось и трех лет, — праздновали в Варшаве еще до того, как начались все несчастья… А может быть, я просто был слишком мал, чтобы знать о них. Сестра наклонилась ко мне и улыбнулась, и я помню, что подумал: она самая красивая девушка на свете.Кружка резко повернулся и ушел внутрь. Бидж вспомнила, что его старшая сестра погибла: если не в Варшавском гетто во время восстания, то в Треблинке, или в Освенциме, или в Майданеке. Бидж решила, что Кружке хочется побыть одному.Но через минуту он вернулся: они с Хрисом несли огромное полотнище, чтобы натянуть его над расставленными перед гостиницей столами.— Никогда не знаешь: а вдруг погода испортится? Не поможешь ли нам укрепить опоры, доктор? Навес сделали прямо у парадной двери.— Так мы сможем обслуживать гостей, даже если пойдет дождь. Погода переменчива — вдруг налетит гроза из другого мира… — Кружка весело болтал, как бы забыв о своем горе.Хрис подмигнул Бидж и принес ей тарелку с долмадами: голубцов в виноградных листьях с рисом и кедровыми орешками. Они были острыми и мало подходящими на завтрак, но такими необыкновенно вкусными… Бидж с тарелкой в руках вошла внутрь и стала завороженно смотреть на Хриса и Б'ку: Хрис ловко скатывал трубочки из виноградных листьев, а Б'ку, пристально следя за его руками и сморщившись от напряжения, никак не мог сделать такие же аккуратные долмады.Хрис обратился к ней:— Доктор! Видела моего Стана? Писем нет? Бидж покачала головой, и Хрис снова погрузился в свое занятие.Когда Бидж снова вышла из гостиницы, уже прибыли остальные гости. По большей части это были соплеменники Руди и Бемби: некоторые уже с сединой в рыжем мехе на ногах, другие совсем юные, еще не расставшиеся с детскими пятнышками на шкуре. Часть людей-оленей имели менее разветвленные спиралевидные рога и темный мех — по-видимому, это были дальние родственники. У всех были сумки или рюкзаки, они весело болтали, разбившись на группы. Неудивительно, решила Бидж, что они стараются держаться поближе друг к другу.Две женщины расстелили на траве одеяло, и двое мужчин уселись на него; они стали звать к себе подростка-оленя, но тот скакал вокруг, возбужденный и непоседливый. Одна из женщин-ланей положила ему руки на плечи и что-то сказала на своем свистящем языке, стараясь утихомирить. Потом женщины отошли: вероятно, решила Бидж, на этой свадьбе разделение полов должно было соблюдаться очень строго.Она внимательно наблюдала за происходящим. Перед всеми свадьбами, на которых она бывала раньше, обычно проводилось что-то вроде репетиции; Бидж опасалась, что сыграет свою роль не так, как надо.Один Из людей-оленей с более темным мехом неловко опустился на колени и стал аккуратно рисовать на ногах подростка белые пятнышки, пока тот не стал походить на олененка.Анни из-за спины Бидж сказала:— Я видела что-то подобное в Чаде. Знаешь, земледельческие народы обладают достаточным здравым смыслом, чтобы не перенимать западные обычаи и не заводить контор по прокату смокингов. — Мне такое не встречалось, — только и ответила Бидж.Они смотрели, как подросток-олень отошел, с отвращением взглянул на пятнышки (очевидно, символ детства) и попытался стереть их рукой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139