— Катя. Григор. Хорват.Два больших щенка не обратили на нее никакого внимания, продолжая скакать и с визгом возиться друг с другом.— Хорват! — повторила женщина. Третий волчонок, самый маленький, подбежал к ней и остановился у ног женщины, с любопытством глядя на Бидж.Девушка осторожно опустилась на колени. Волчонок остался на месте.— Привет, малыш, — тихо сказала Бидж и протянула к нему руку, готовая отдернуть ее, если щенок попробует укусить.Волчонок обнюхал руку, потом осторожно лизнул, потом ухватил острыми как иголки зубами и стал тянуть к себе. Играл он гораздо менее агрессивно, чем другие волчата.— Они из одного помета?— Все они, — кивнула женщина. То, как она произнесла «все», заставило Бидж поднять на нее глаза.— И это весь помет? Все твои дети? — Бидж смутно представляла себе, сколько бывает волчат в помете, но ей казалось, что определенно больше трех. Если только…— Это твой первый помет?.. Прости меня, это были твои первые роды?— Нет. У меня было еще восемь детей. Теперь все мертвы.Бидж решила дальше ее не расспрашивать на эту тему.— Ты рожала как волк или как человек?— Как вир, — вызывающе ответила та. — Но с шерстью.Бидж увидела на лице женщины смесь стыда и вызова.— Женщины обычно рожают за раз одного ребенка, реже двух и уж совсем редко трех или больше.— Вир рожают пятерых, иногда шестерых. Бидж очень не хотелось спрашивать, но нужно было знать:— А в этот раз были еще?Пальцы женщины беспокойно зашевелились.— Да. Трое родились мертвыми.Бидж сделала медленный глубокий вдох. Даже за время своего пребывания на Перекрестке она успела понять, что те знания по тератологии note 3 Note3
Тератология — наука, изучающая врожденные уродства.

и анормальному развитию плода, которые она получила в колледже, здесь чаще всего не нужны: этот мир сам излечивал большинство отклонений такого рода.— Что было… Какие они были?— Слишком маленькие. — В голосе женщины прозвучала такая боль, что Бидж почти воочию увидела их: подобных новорожденных ветеринары-животноводы неодобрительно называют «нежизнеспособные детеныши», как будто малыши сами виноваты в том, что не имеют достаточного веса. Чтобы жить, нужна плоть.После минуты молчания Бидж спросила:— И что ты сделала?— Выкопала яму. — Только стиснутые побелевшие пальцы выдавали чувства женщины.— Прости меня, — сказала Бидж мягко, но получила в ответ только высокомерный равнодушный взгляд. Вир никогда не просят прощения и никогда не нуждаются в сочувствии.— Ты хочешь, чтобы я осмотрела тебя тоже? Если ты превратишься в волчицу… трансформируешься в свою другую форму… я, возможно, смогу выяснить, что было не в порядке.— Нет! — Это прозвучало как отрывистый лай. — Нет. Я знаю, в чем дело. Я была… больна. — Она явно испытывала глубокий стыд.— Ты… — Теперь Бидж вспомнила. — Ты Гредия.— Да. — Глаза женщины были опущены, лицо мрачно, как будто она предпочла бы быть кем-то другим.Бидж с чувством бессилия посмотрела на свою шаль, под которой у двери лежала ловилка, — не дотянуться…Гредию она видела дважды. Один раз та, вместе с другими вир в человеческом облике, развлекалась тем, что мучила кошку-цветочницу. Студенты вмешались, и Бидж, когда Гредия начала превращаться в волчицу и была еще беспомощна, пригрозила убить ее.В другой раз это было во время битвы с Морганой; злодейка ради своих целей превратила в наркоманов многих вир, потому что иначе не могла подчинить их своей воле: вир были одним из немногих видов, способных провести армию Морганы на Перекресток. Гредия и ее соплеменники-волки едва не убили тогда Бидж и других студентов, защищавших от Морганы Книгу Странных Путей.Теперь перед глазами Бидж отчетливо встал финал той битвы: Гредия, покрытая потом после трансформации, с широко открытым ртом, страдая от ломки, воет, узнав, что не получит больше морфия.Гредия заколебалась, борясь с собой, и наконец выдавила:— Эта женщина Моргана…— Скрылась, — честно ответила Бидж. — Я думаю, что она выжила. Может быть, она попытается вернуться.— Этого никогда не должно случиться.Сейчас Гредия казалась еще более изможденной, чем раньше. Тяжесть превращения была причиной худобы всех вир, но Гредия выглядела тощей и обессиленной, и ее взгляд утратил обычное для вир выражение холодной самоуверенности, став несчастным и беспокойным.Как волчица она сначала стала наркоманкой, потом, страдая от ломки, вынашивала своих нежизнеспособных волчат.Хорват потрогал мать лапой и встревоженно посмотрел на нее. Гредия нагнулась и с усилием подняла волчонка. Малыш уткнулся носом ей в шею, женщина прижалась щекой к его макушке, потом удивительно естественным жестом вылизала мордочку.Бидж протянула руку и взъерошила, шерсть на спине Хорвата. Щенок отпрянул, прижимаясь к Гредии.Та сказала Aea?:— Я должна была бы убить его. Так говорит стая. — Она вызывающе посмотрела в глаза девушке. — Я этого не сделаю.У Бидж промелькнула мысль, заставившая ее поежиться.— А отец не может о нем позаботиться?— Нет. — Гредия не отрывала от Бидж взгляда. — Он мертв. Влатмир. Его убила твоя подруга.Как ни сумбурны были ее воспоминания о том дне, Бидж не могла этого забыть: огромный волк, прижавшаяся к стене гостиницы Анни. Влатмир изготовился к прыжку, целясь в горло девушки, и Анни за секунду до смертельного броска всадила в него нож, который ей перебросил Кружка. Одна из самых близких подруг Бидж убила возлюбленного Гредии.— И все же ты пришла ко мне, — прошептала Бидж. Гредия отвела глаза:— Пришлось. Мне не к кому больше идти. Бидж глубоко вздохнула и сказала:— Я осмотрю сначала больших щенков. — Ей предстояло приложить то, что ей было известно о собаках, к волкам, которые не были на самом деле волками;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139