Бидж вытерла остатки белка с его перьев и меха и протянула малыша Золотому.— Возьми его и держи повыше. Не мог бы ты устроить его между крыльев, пока не найдешь чистое местечко?— Конечно. — Грифон присел на задние лапы, бережно взял птенца и поднял так, что они оказались клюв к клюву. — Твое имя будет… — Золотой быстро взглянул на Бидж, повернул голову почти на сто восемьдесят градусов и тихо прошептал что-то на ухо малышу. Потом нежно погладил его по головке, втянув острые когти.— Сюда, — позвал резкий голос. — И поторопись. Бидж выпрямилась, глядя на Бронзового и подрагивающее яйцо рядом с ним. Окружив ее полукругом, грифоны пристально смотрели на яйцо; выражение их клювов и глаз выдавало ужасное беспокойство. За их спинами какая-то химера дохнула огнем, захлопала крыльями и с надеждой уставилась на Бидж. Девушка откашлялась.— Слушайте внимательно.Головы грифонов повернулись к ней, и даже некоторые химеры проявили интерес.Бидж сглотнула и твердо сказала:— Надеюсь, вы видели, что я делала. Вы должны разбить скорлупу у яиц и, когда появятся малыши, сильно, но осторожно похлопать их по спинкам, чтобы освободить от жидкости клювы и дыхательные пути… — Она взглянула на острые как бритвы, не уступающие по твердости стали когти и повторила: — Осторожно и нежно. Этого должно быть достаточно. — Она снова повернулась к гнезду.Бидж подняла не подававшее признаков жизни яйцо и ласково обратилась к ближайшей химере:— Привет! Здравствуй, голубушка! Как поживаешь? Скажи мне что-нибудь.Химера послушно дохнула вонючим дымом и пламенем. Бидж воспользовалась этим, чтобы посмотреть яйцо на просвет, собралась с духом и резким ударом о бревно разбила скорлупу пополам.Грифоны вокруг резко втянули воздух. Бидж, хоть и была уверена в правильности своих действий, побаивалась смотреть на них; она взболтала содержимое яйца: зародыша в нем не было.— Заставьте химер выдыхать пламя и посмотрите яйца на просвет. Если обнаружите внутри птенца, разбейте скорлупу клювом. Не забудьте разорвать мембрану внутри яйца. — Одна из химер радостно завопила. Бидж, глаза которой щипало от серы, подождала, пока шум утихнет, и продолжала: — Если окажется, что новорожденный еще не дышит, приложите ухо и послушайте, бьется ли сердце, пощупайте, поднимается ли грудная клетка. Если сумеете, дуньте в клюв малыша, чтобы его легкие начали работать, хотя, честно говоря, я не уверена, что вы сможете плотно приложить клюв к клюву. Можно попробовать взять в клюв головку новорожденного целиком. Если это не сработает, зовите меня: я захватила шприцы, введу допрам для стимуляции. — Она оглядела окруживший ее полукруг мрачных физиономий. — Приносите мертворожденных ко мне: я сделаю все, что смогу.Несколько птенцов легко появились на свет, одного не подававшего признаков жизни Бидж удалось оживить. Потом к ней подбежал Бронзовый, сжимая в клюве крохотное тельце так осторожно, что даже не поцарапал нежную кожу. Бидж выхватила у него птенца и стала искать пульс; свободной рукой она вынула шприц и зубами стащила защитный колпачок с иглы. Сделав укол стимулянта, она стала ждать, окажет ли он действие, глядя на малыша почти с такой же надеждой, как и грифон рядом с ней.Когда птенец затрепыхался и запищал, Бидж засмеялась от радости и погладила его по пушистой головке, прежде чем отдать отцу. Уверенная в себе, высоко держа голову, она направилась к следующему яйцу — шестому за ночь.Разбив скорлупу, в которой скребся птенец, она пораженно замерла: из яйца показалась кошачья голова, потом за края скорлупы высунулись лапки.Бидж скатала в трубочку лист бумаги, разжала челюсти маленькой химеры и дунула через трубочку, чтобы прочистить дыхательные пути. Малыш выдохнул пламя и дым, и Бидж со слезящимися глазами поспешно отодвинулась. Передавая вырывающуюся химеру ее матери, она без удивления отметила, что новорожденный был мужского пола.Не успев еще как следует разбить скорлупу следующего яйца, Бидж поняла, что помощь опоздала. Теперь она часто, взглянув на пациента, могла сказать, выживет он или нет: это была интуиция, основанная на приобретенном опыте. Бидж продула дыхательные пути малыша, сделала укол допрама и стала ждать. Когда она постучала по суставу лапки, рефлексы оказались замедленны; грудь новорожденного почти не поднималась.— У него слишком низко опустилась ограда, — пробормотал кто-то рядом. Бидж слышала это выражение в Виргинии; она внимательно осмотрела глаза птенца, осторожно приподняв опустившееся третье веко. Глаза новорожденного не сфокусировались, но она не знала, типично это для данного вида или нет; однако, когда она коснулась век, малыш не моргнул.Бидж приложила к груди маленького грифона стетоскоп, хотя и видела, что тот безнадежен. Тельце обвисло у нее в руках, когда она еще не кончила его выслушивать.Она повернулась к отцу малыша. Это была только иллюзия, но птенец, казалось, стал весить больше, как будто до сих пор его поддерживала душа.Бидж протянула тельце ожидающему грифону и тут разглядела, что это Серебряный.— Мне так жаль.— Мне тоже. — Он нежно подхватил сына. — Спасибо. — Грифон хрипло прошептал в глубокой печали: — Я укутаю его в покров моей любви и отнесу в более добрый мир Он неловко двинулся прочь, шагая на задних лапах и держа в передних свою драгоценную ношу.Бидж пошла следом, ненавидя себя, но понимая, что спросить необходимо:— Что теперь будет с новорожденными химерами? — Она тут же пожалела, что не назвала их малышками.— Котята химер будут воспитаны их матерями, которые теперь снова быстро станут самцами. — В его голосе появилась надменность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118