Свет переполнял душу рыцаря. Это была и вправду достойная смерть, думал он. Лоренс Праведник похлопал его по плечу, а затем повернулся к нему спиной и плавно растворился в воздухе. И Рональду стало так хорошо, как никогда не было. Эпилог Белые цветы — благоухающий сад переполнил его душу. Он не мог думать внятно: просто смотрел, зная, что это за место. Эта красота искупила сразу все; люди напакостили в безумии своем, но Господь глянул с неба — и прислал весну, чтобы она исправила все. Эта весна, видно, и есть тот Светлый рай, которого мы все заслужили, подумал он наконец. Мысль его снова облекалась в слова. Он посмотрел на свои руки и увидел, что все они в красных пятнах. Слабенькие у меня ожоги, повезло, — подумал он, и это была его вторая мысль. А вот и башня Правителей, подумал он, подняв голову, — и это была его третья мысль.Он все еще находился на земле, хотя было совершенно ясно, что с тех пор, к коим относились его последние воспоминания, минуло довольно много времени: борода, которую он брил каждые три дня, находясь в своем походе, отросла и придала ему вид почти растительный; он провел по ней руками и почувствовал, как горит кожа его подбородка и щек. Вот почему его не брили. Ну да ладно, успеем еще.Он сидел на скамейке, открыв свое сердце белому саду. Казалось, время остановилось, солнце стояло в своей высшей точке и опускаться не собиралось. «Какая красота!» — думал Рональд. — «Никогда бы не подумал, что может быть такая красота!»Те боль и грязь, которые ему довелось увидеть в последние дни, уже не казались ему пощечиной божественной гармонии. Если такова была награда за них, то в справедливости мироздания можно было не сомневаться. И не было ничего темного, что могло осквернить сейчас эту красоту — ибо воспоминания его ушли куда-то.На скамейку присел седовласый человек. Он улыбнулся.— Никогда не сомневался в том, что ты — достойный сын своего отца. Думаю, во всем государстве был только один дворянин, которому я мог доверить такое опасное дело.— Правитель Арьес, я не сделал бы этого в одиночку. Иегуда… Что с ним?— Он жив и здоров, будь покоен. Почивает на лаврах заслуженной славы. Человек, залечивший язву Муравейника, этого достоин, и что можем мы добавить к его славе? Правда, горечь его еще сильней: почти все иноки монастыря Св. Картезия погибли в битве… Как и большая часть наших воинов. Ты спасся чудом, просто чудом. Врачи намеренно держали тебя в состоянии сна, чтобы боль и страх быстрее улетучились. Ты совершенно здоров, отделался ожогами и царапинами.Арьес снял корону и вертел ее в руках.— Не хочу расставаться с ней — вовсе не из-за властолюбия, вовсе не потому, что считаю себя достаточно мудрым, чтобы управлять страной. Меня обманули, сын мой, провели, как младенца — и теперь я не знаю, что случится с Римом.Ароматы цветов не давали тревоге вновь проснуться в душе Рональда.— Я не понимаю, повелитель, — только и сказал он.— Проще простого: Эбернгард вернулся и, как только оправится от раны и усталости, вновь станет королем. Он уже встречается с народом, принимает дворян, беседует с папой. И я замечаю, как люди в городе перестают бояться мертвецов — ведь сам их король провел столько времени в потустороннем мире и вернулся. Уже стало модным читать мистические книги, в Риме совершается все больше и больше самоубийств, флегматичных и вялых… Если человек не видит выхода из самой пустяковой ситуации, он разносит себе голову из пищали. Экзальтированные барышни катаются в Новые Убиты, чтобы посмотреть на еще оставшихся на этой земле живых мертвецов, посопереживать их грустной судьбе — а возвращаются оттуда желтыми и пахнущими трупом. Меня обманули, Рональд: вернуть нам моего брата было вполне в планах мертвецов! Я не удивлюсь, если вскоре узнаю, что в Империи обнаружился новый Муравейник, еще больше и ужасней старого. Я заблудился, заплутал…— Выходит, мы с Иегудой не сделали ничего? — поразился Рональд.— Вы наступили на хвост какой-то загадке, фундаментальной, я сказал бы, загадке. Дело не в мертвецах, не в восставших крестьянах, не в Муравейнике. Во всей этой истории, как ее поведал Иегуда, открылся принцип, лежащий в основе нашего мира, мира после Физики. Во-первых, стало ясно, что нашим миром правит некое рукотворное божество, созданное несколько веков тому назад Лоренсом Праведником. Божество это — не злое, в отличие от прежних, холодно-безразличных законов природы, оно стремится потакать людям, исполнять их желания: если оно видит, что люди тянутся к науке, оно дарит им электричество, промышленную химию, атомную энергию, если чувствует, что людям хочется спрятаться в сказку, сказку эту нам пре подносит — пусть даже нарисованную в самых черных и мрачных тонах. Некоторые люди, обладающие сильным желанием исправить этот мир, получили от божества сверх самых смелых своих желаний — и мой брат, и маркиз Бракксгаузентрупп сумели создать вокруг себя маленькие рукотворные вселенные. По случайности или же закономерно (это тоже важный вопрос) они населили свои вселенные странными персонажами, не очень-то гармонирующими с обычными людьми — один мифическими уродами, другой — ожившими мертвецами.Карта мира была оставлена явно с целью, вероятно, самим Лоренсом Праведником — как средство исправления нами своего мира? Как путь к спасению? Я думаю, именно так. И мы непременно должны разгадать эту тайну, пока еще не поздно. Святой Лоренс предупредил моего брата о том, что в ближайшие десять лет Рим падет; остановить карающую руку может только человек, который найдет жилище святого и сумеет добиться от него благорасположения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117