Несмотря на снадобья, которые он принимал, чтобы поддерживать в себе жизнь, несмотря на блестящие успехи Бовейдина, он продолжал разлагаться. Зелье чудодейственно замедляло ход времени, но не могло окончательно его остановить. Старые кости болели от каждого ветерка, врывавшегося в его каменную башню, а ссутулившиеся плечи отказывались распрямляться. В юности у него была львиная грива, но десятилетия жизни на снадобьях выбелили волосы, умертвили их, так что теперь они свисали на лоб, словно сухая трава. Руки, способные когда-то ломать шеи, теперь грозили сломаться сами. Хрупкие пальцы стали такими слабыми, что он едва мог выжать сок из фруктов, а ноги до того иссохли, что едва выдерживали его вес.
Казалось, только глаза его не затронуты старением. Они были такими же яркими, как прежде, — горели и искрились, словно воды океана под лучами солнца. Как и у всех, кто пользовался зельем из лабораторий, взгляд Аркуса гипнотизировал. Этого побочного эффекта процедур не мог объяснить даже Бовейдин: он отмечал их всех как нестареющих, обманывающих время наркоманов.
Император тихо вздохнул. Музыка обволакивала его со всех сторон. Изящные пальцы Пеннелопы двигались по струнам быстрее: мелодия заканчивалась. Когда ее концерт завершится, она оставит его, как делает это всегда, отложит свою арфу до завтрашнего представления. В нем начала подниматься настойчивая взволнованность. Сегодня ему мучительно хотелось, чтобы арфистка осталась, чтобы музыка продолжала звучать. В этом непривычном состоянии он почувствовал нечто такое, что испытывал крайне редко: невыразимый страх. В двухстах шагах ниже толпы молодых и прекрасных аристократов пьют его вина и восхищаются его женщинами. Жирные каплуны и слабо прожаренные бифштексы поглощаются в огромных количествах, а хор чарует собравшихся безупречными искусственными голосами. С момента последней коронации прошло шесть лет, но за это время Аркус изменился — он заметно постарел. Если не считать Железного Круга, за эти годы его никто не видел, и его раздражала мысль, что он станет объектом жалости для этого множества гладкокожих юнцов.
Нет, эта мысль внушала ему ужас. Хуже того — сегодня ему предстоит грязное дело. Ему надо каким-то образом убедить принца Ричиуса, что Нар имеет огромное значение и ему стоит прислушаться к словам старого, иссохшего императора. Это будет нелегко. С Дариусом Вентраном было крайне трудно иметь дело. Если его сын унаследовал хотя бы половину его склонности к скептицизму…
Но нет — это маловероятно. Принц слишком молод, чтобы быть таким циничным. И он не станет возражать против той роли, которую отводит ему Нар, поскольку от этого будет зависеть суверенитет Арамура. Конечно, промелькнут недоверчивые взгляды — но в конце концов принц согласится.
Старое сердце Аркуса забилось чуть быстрее. Он гадал, сделал ли Бьяджио то, что ему было сказано. Он надеялся, что сделал, а значит, немного облегчил ему работу. Он ненавидел угрозы — особенно в отношении тех, кого уважал. А этот человек заслуживал уважения. Бьяджио тщательно изучил принца и привез в столицу весьма внушительные сообщения. Если верить графу, принц Ричиус воевал в Люсел-Лоре без шума, но очень добросовестно и выполнял волю империи, невзирая на тяжелейшие условия. Он был дважды ранен, удержал долину Дринг, несмотря на численное превосходство военачальника, и даже отправил отцу несколько писем, в которых умолял того прислать в долину подкрепление. Хотя Бьяджио был уверен, что принц знает об измене отца, не было никаких признаков, что он ее одобряет. Это и явилось решающим фактором. Это убедило Аркуса в том, что его план все-таки можно будет осуществить.
Когда последние капли снадобья попали в его вену, Аркус протянул руку и, не открывая глаз, извлек металлическую иглу из запястья. Это движение сопровождалось привычной вспышкой боли, но он не поморщился. Музыка продолжала звучать не стихая, приближаясь к нежному, прекрасному завершению, — а зелье в его крови совершало свою непостижимую работу. Он ощущал его словно поток кипящей воды, выжигающей глаза и раздирающей плоть. Крошечные невидимые ножи затачивались о его кости, а мозг взрывался привычной мукой возрождения. Когда боль стихла, он снова ощутил себя живым. Открыв глаза, он стал наблюдать, как леди Пеннелопа нежно извлекает из своего инструмента мелодию.
— Прекрасно, — сказал он ей.
Она не подняла глаз, но по чуть заметной улыбке он понял, что она его услышала.
Неожиданный стук в дверь рассеял атмосферу умиротворенности. Аркус выжидательно поднял голову, но арфистка продолжала играть. Дверь бесшумно отворилась, и в комнату шагнул граф Ренато Бьяджио. Он осторожно закрыл за собой дверь.
— Последняя тема, — сказал Аркус. — Подожди, пожалуйста.
Бьяджио ждал. Прошло четыре минуты, прежде чем пьеса завершилась, и все это время граф не шевелился, а дыхание его оставалось спокойным, как воды лагуны. Наконец леди Пеннелопа совлекла руки со струн, встала и склонила голову в сторону Аркуса.
— Спасибо, миледи. — Аркус уже слышал, как его голосу возвращается выразительность. Спасибо Бовейдину, он действительно чувствовал себя бодрее. — Это было чудесно.
Леди Пеннелопа опять ничего не сказала, но на ее щеках появился слабый румянец. Она отвернулась от Аркуса и медленно направилась к двери. Бьяджио поспешил открыть створку, чтобы пропустить ее, но к ней не подошел. Совершенно не обращая внимания на графа, леди Пеннелопа бесшумно исчезла. Как это ни удивительно, но ни ее туфельки, ни даже подол платья не прикоснулись ни к одному из многочисленных предметов обстановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279