ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вся компания была в очень весёлом настроении. Дом наполнился шумом и говором.
«Вот это замечательно! Не успели мы приехать – и стол уже накрыт», – смеясь и потирая руки, начал генерал-полковник. – «Николай Сергеевич, у тебя не дочка, а прямо клад!» «Ты думаешь, она это для нас приготовила? Жди!» – отозвался Николай Сергеевич и шутливо обернулся к Жене. – «Извините, что помешали, Евгения Николаевна! Разрешите присоединиться к вашему обществу?» «А ты тоже хорош!» – обернулся он ко мне. – «Переоделся в гражданское и уже про армейские порядки забыл?! Знаешь, что первым долгом начальству нужно представляться. Ах вы, молодёжь, молодёжь…» «А мы как раз домой собирались…» – начала было Женя.
«Зачем же ты тогда стол накрыла? Для нас?» – захлебнулся от веселья отец. – «Мы значит сюда, а вы – туда! Ну и хитра, дочка! Но я тоже не дурак. В наказание будете весь вечер с нами сидеть!» Анна Петровна принялась за хозяйство. Вскоре на столе появилось обильное пополнение, привезённое в автомашине из Москвы. Этикетки на консервных банках и бутылках поражают своим разнообразием, здесь изделия всех стран Восточной Европы – Болгарии, Румынии, Венгрии.
Это не трофейные продукты, которые нам часто приходилось видеть во время войны, это нормальная продукция мирного времени. Здесь же знакомые американские консервы, видимо остатки от американских поставок по ленд-лизу во время войны. В магазинах Москвы всех этих продуктов нет, зато в закрытом генеральском распределителе их изобилие.
«Ну а теперь, Гриша, рассказывай всё по порядку», – обратился ко мне Николай Сергеевич, когда на столе появился десерт. – «Как там жизнь в Германии?» «Жизнь как жизнь», – ответил я неопределённо, ожидая, пока генерал уточнит свой вопрос.
«Квартира у него там, во всяком случае, лучше, чем у нас с тобой», – вставила свое слово Женя.
Генерал делает вид, что не слышал слов дочери, и снова спрашивает меня: «Что там сейчас Соколовский делает?» «Делает то, что Москва прикажет», – отвечаю я и невольно улыбаюсь. – «Вам здесь лучше знать, что он делает».
Видимо, я попал в точку, дав Николаю Сергеевичу возможность начать разговор, к которому он искал повода. Он обдумывает свои мысли. Анна Петровна наполняет вином бокалы. Женя со скучающим видом смотрит по сторонам.
«Германия – крепкий орешек», – первым нарушает молчание генерал-полковник. – «Много времени пройдет, пока мы его раскусим. Союзники из Западной Германии без скандала не уйдут, а из одной восточной Германии толку мало. То ли дело со славянскими странами – раз-два и готово».
Он пробует вино, медленно опускает бокал на стол и говорит: «Я думаю, что наша первая задача – это создать крепкий блок славянских государств. Если мы создадим славянский блок, у нас будет хороший санитарный кордон вокруг границ. Наши позиции в Европе будут достаточно сильны, чтобы избежать повторения 1941 года».
«Ты, дружок, все назад смотришь, а нужно смотреть вперед», – укоризненно качает головой Николай Сергеевич. – «Что нам толку со славянского блока? Старые мечты о пан-славянской империи! Такими игрушками баловались сто лет тому назад царские политики. Теперь у нас, брат, эпоха коммунистического наступления по всему фронту.
Здесь забудь про славян, а ищи слабое место и действуй. Восточная Европа и западнославянские государства для нас сегодня интересны, главным образом, как наиболее благоприятная почва для проникновения, как плацдарм для дальнейшего».
«Пока что хозяева проводят совершенно ясную пан-славянскую политику», – возражает генерал-полковник. По принятой в московских верхах манере он прибегает к расплывчатому обозначению «хозяева», за которым подразумеваются Кремль и Политбюро.
«На то она и политика, чтобы скрывать конечные цели», – говорит Николай Сергеевич. – «Сегодня стыдно было бы не использовать возможности. Одна половина Европы наша, а вторая напрашивается, чтобы её взяли и навели там порядок».
На дворе уже совершенно темно. В открытое окно на яркий свет ламп над столом летят ночные мотыльки. Ударившись о стекло и опалив крылья, они беспомощно падают вниз. Среди полуживых мотыльков по столу медленно, с трудом перебирая лапками, ползёт сонная осенняя муха. Муха не имеет цели, она просто ползёт и всё.
«Вот она – Европа!» – с презрительной усмешкой говорит генерал и неторопливо, как будто подчеркивая свое превосходство, берет сонную муху между пальцев. – «Ее даже ловить не нужно – просто взять!» «А скажи по совести, Николай Сергеевич, зачем тебе эта дохлая муха? Какой тебе из неё прок?» – говорит генерал-полковник.
«Сама по себе Западная Европа для нас, конечно, не представляет большого интереса», – немного подумав, отвечает отец Жени. – «Привить европейцам коммунизм пожалуй труднее, чем кому-либо другому. Для этого они слишком избалованы и экономически и духовно».
«Вот видишь! Ты сам говоришь, что коммунизировать Европу очень трудно», – подхватывает его мысль генерал-полковник. – «Если мы захотим строить там коммунизм всерьёз, то придётся половину Европы переселить в Сибирь, а вторую половину кормить за свой счёт. Какой нам смысл?» «Европа нам нужна для того, чтобы Америка, лишённая европейских рынков, задохнулась экономически. Впрочем…» Николай Сергеевич замолкает и задумчиво катает несчастную муху между большим и указательным пальцами правой руки. Затем, как будто придя к определённому решению, он щелчком сбрасывает свою жертву со стола и снова повторяет «Впрочем…» «Мы с тобой не знаем, что думают хозяева, да мы и не должны этого знать», – в словах Николая Сергеевича проскальзывает нечто, заставляющее полагать, что он знает больше, чем старается показать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
«Вот это замечательно! Не успели мы приехать – и стол уже накрыт», – смеясь и потирая руки, начал генерал-полковник. – «Николай Сергеевич, у тебя не дочка, а прямо клад!» «Ты думаешь, она это для нас приготовила? Жди!» – отозвался Николай Сергеевич и шутливо обернулся к Жене. – «Извините, что помешали, Евгения Николаевна! Разрешите присоединиться к вашему обществу?» «А ты тоже хорош!» – обернулся он ко мне. – «Переоделся в гражданское и уже про армейские порядки забыл?! Знаешь, что первым долгом начальству нужно представляться. Ах вы, молодёжь, молодёжь…» «А мы как раз домой собирались…» – начала было Женя.
«Зачем же ты тогда стол накрыла? Для нас?» – захлебнулся от веселья отец. – «Мы значит сюда, а вы – туда! Ну и хитра, дочка! Но я тоже не дурак. В наказание будете весь вечер с нами сидеть!» Анна Петровна принялась за хозяйство. Вскоре на столе появилось обильное пополнение, привезённое в автомашине из Москвы. Этикетки на консервных банках и бутылках поражают своим разнообразием, здесь изделия всех стран Восточной Европы – Болгарии, Румынии, Венгрии.
Это не трофейные продукты, которые нам часто приходилось видеть во время войны, это нормальная продукция мирного времени. Здесь же знакомые американские консервы, видимо остатки от американских поставок по ленд-лизу во время войны. В магазинах Москвы всех этих продуктов нет, зато в закрытом генеральском распределителе их изобилие.
«Ну а теперь, Гриша, рассказывай всё по порядку», – обратился ко мне Николай Сергеевич, когда на столе появился десерт. – «Как там жизнь в Германии?» «Жизнь как жизнь», – ответил я неопределённо, ожидая, пока генерал уточнит свой вопрос.
«Квартира у него там, во всяком случае, лучше, чем у нас с тобой», – вставила свое слово Женя.
Генерал делает вид, что не слышал слов дочери, и снова спрашивает меня: «Что там сейчас Соколовский делает?» «Делает то, что Москва прикажет», – отвечаю я и невольно улыбаюсь. – «Вам здесь лучше знать, что он делает».
Видимо, я попал в точку, дав Николаю Сергеевичу возможность начать разговор, к которому он искал повода. Он обдумывает свои мысли. Анна Петровна наполняет вином бокалы. Женя со скучающим видом смотрит по сторонам.
«Германия – крепкий орешек», – первым нарушает молчание генерал-полковник. – «Много времени пройдет, пока мы его раскусим. Союзники из Западной Германии без скандала не уйдут, а из одной восточной Германии толку мало. То ли дело со славянскими странами – раз-два и готово».
Он пробует вино, медленно опускает бокал на стол и говорит: «Я думаю, что наша первая задача – это создать крепкий блок славянских государств. Если мы создадим славянский блок, у нас будет хороший санитарный кордон вокруг границ. Наши позиции в Европе будут достаточно сильны, чтобы избежать повторения 1941 года».
«Ты, дружок, все назад смотришь, а нужно смотреть вперед», – укоризненно качает головой Николай Сергеевич. – «Что нам толку со славянского блока? Старые мечты о пан-славянской империи! Такими игрушками баловались сто лет тому назад царские политики. Теперь у нас, брат, эпоха коммунистического наступления по всему фронту.
Здесь забудь про славян, а ищи слабое место и действуй. Восточная Европа и западнославянские государства для нас сегодня интересны, главным образом, как наиболее благоприятная почва для проникновения, как плацдарм для дальнейшего».
«Пока что хозяева проводят совершенно ясную пан-славянскую политику», – возражает генерал-полковник. По принятой в московских верхах манере он прибегает к расплывчатому обозначению «хозяева», за которым подразумеваются Кремль и Политбюро.
«На то она и политика, чтобы скрывать конечные цели», – говорит Николай Сергеевич. – «Сегодня стыдно было бы не использовать возможности. Одна половина Европы наша, а вторая напрашивается, чтобы её взяли и навели там порядок».
На дворе уже совершенно темно. В открытое окно на яркий свет ламп над столом летят ночные мотыльки. Ударившись о стекло и опалив крылья, они беспомощно падают вниз. Среди полуживых мотыльков по столу медленно, с трудом перебирая лапками, ползёт сонная осенняя муха. Муха не имеет цели, она просто ползёт и всё.
«Вот она – Европа!» – с презрительной усмешкой говорит генерал и неторопливо, как будто подчеркивая свое превосходство, берет сонную муху между пальцев. – «Ее даже ловить не нужно – просто взять!» «А скажи по совести, Николай Сергеевич, зачем тебе эта дохлая муха? Какой тебе из неё прок?» – говорит генерал-полковник.
«Сама по себе Западная Европа для нас, конечно, не представляет большого интереса», – немного подумав, отвечает отец Жени. – «Привить европейцам коммунизм пожалуй труднее, чем кому-либо другому. Для этого они слишком избалованы и экономически и духовно».
«Вот видишь! Ты сам говоришь, что коммунизировать Европу очень трудно», – подхватывает его мысль генерал-полковник. – «Если мы захотим строить там коммунизм всерьёз, то придётся половину Европы переселить в Сибирь, а вторую половину кормить за свой счёт. Какой нам смысл?» «Европа нам нужна для того, чтобы Америка, лишённая европейских рынков, задохнулась экономически. Впрочем…» Николай Сергеевич замолкает и задумчиво катает несчастную муху между большим и указательным пальцами правой руки. Затем, как будто придя к определённому решению, он щелчком сбрасывает свою жертву со стола и снова повторяет «Впрочем…» «Мы с тобой не знаем, что думают хозяева, да мы и не должны этого знать», – в словах Николая Сергеевича проскальзывает нечто, заставляющее полагать, что он знает больше, чем старается показать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204