Пока Особая Группа распутывала клубок Арнштадской загадки, СВА сделало вторую важную находку. Из Веймара на имя полковника Кондакова пришла депеша следующего содержания: «Группа Левковича обнаружила секретный склад оборудования неизвестного назначения. Прошу срочно выслать экспертов. В/Отдела. Суслов».
Находки такого рода не являлись редкостью. Не раз демонтажники наталкивались на двойные стены, между которыми были замурованы станки. После этого циркулярным распоряжением было приказано выстукивать все глухие стены на демонтируемых заводах.
Кроме того, демонтажники занимались систематическими поисками оборудования, вывезенного с заводов непосредственно перед капитуляцией. По-видимому, депеша касалась подобной находки.
Полковник Левкович – начальник демонтажной группы, оперирующей в Тюрингии. Капитан Суслов – уполномоченный Отдела Науки и Техники СВА в Тюрингии.
Немедленно полковник Кондаков откомандировал из Карлсхорста двух сотрудников своего отдела. По прибытии на место последние обнаружили в заброшенных штольнях неоконченного постройкой, замаскированного в лесу, подземного завода тщательно упакованные аппараты, возбудившие подозрение полковника Левковича.
По виду таинственные аппараты походили на колоссальные трансформаторы напряжения или высоковольтные разрядники, употребляемые в лабораториях для исследования токов высокого напряжения. Бросались в глаза сверхдеминзионные габариты аппаратов и в особенности высоковольтной изоляции. Аппаратура была рассчитана для условий работы при столь высоких величинах тока и напряжения, какие до сих пор в промышленности не применялись.
Следовательно, это была лабораторная аппаратура. Для исследования чего? У экспертов Карлсхорста, хотя им и не приходилось сталкиваться с циклотронами, сразу же мелькнула мысль. Атом!
Эксперты полковника Кондакова немедленно затребовали по телефону специалистов Особой Группы. Спустя несколько часов, к месту находки прибыла автомашина из Бабальсберга. За ней следовала вторая автомашина с нарядом солдат в зелёных фуражках – спецчасти Войск МВД. Специалистам Особой Группы было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться в значении подземной находки.
В Москву в Министерство Специальных Видов Вооружения полетела шифровка на имя генерала Пащина. На следующий день из Москвы самолетом прибыла группа работников специального назначения МВД, которая и взяла на себя всю дальнейшую заботу о найденных аппаратах.
Со дня прибытия людей из Москвы, место находки на много километров вокруг было оцеплено охраной МВД. Ни сотрудники Карлсхорста, ни Особой Группы из Бабельсберга не имели больше права вступать на эту территорию, пока вся аппаратура не была оттранспортирована в Советский Союз.
Позже выяснились все детали, связанные с обнаружением атомной аппаратуры в Тюрингии и её научной ценностью. Техническая сторона находки не представляла ничего нового для ученых Советского Союза. Подобные аппараты конструировались в СССР непосредственно перед войной в ленинградских лабораториях академика Капица.
Из высказываний начальника Отдела Науки и Техники СВА полковника Кондакова можно заключить, что мы не обнаружили в Германии сколько-нибудь серьёзных новшеств в области атомных исследований. В годы войны Германия не имела возможности широко развернуть эту работу из-за нехватки технических возможностей. Даже для такой технически высокоразвитой страны, как Германия, эта задача была не под силу.
Чисто научная же сторона проблемы атома известна уже сравнительно давно учёным многих стран. Как это ни странно, но тайна атома скрывается в основном за техническими препятствиями в форме колоссальных силовых сооружений и столь же чудовищных источников энергии, необходимых для раздробления атомного ядра и начала цепной реакции.
В кругах советских научных работников утверждают, что выработанный в СССР незадолго до войны проект гигантского энергетического узла, так называемый «Проект Большой Волги», с системой гидроэлектростанций вблизи Куйбышева был тесно связан с проблемой необходимости соответствующего силового источника для проектировавшегося на Урале центра советских атомных исследований.
Там же проводилась параллель между американским центром атомных исследований в Оук-Ридж, энергетическим узлом Тенесси-Проджект и расположенной неподалеку крупнейшей в мире гидроэлектростанцией Биг Слейв в ущельях Колорадо.
Затронув проблему атома, невольно бросается в глаза яркая разница в освещении этого вопроса советской и заграничной прессой. Нам, советским людям, стоящим на грани двух миров, это видно лучше, чем кому-либо. Если советская пресса излишне молчалива, то западная пресса излишне криклива. В вопросе атома заграничная пресса напоминает женщину, падающую в истерику при виде мыши.
Преувеличенный шум вокруг атомной бомбы служит больше для самоуспокоения тех, кто этот шум поднимает, и означает недостаток чувства реальности. В конечном итоге не одна атомная бомба решает судьбы мира. Атомную бомбу породил Человек и Человек всегда будет сильнее атома.
«Забавно как здесь много кричат об атомной бомбе», – сказал однажды полковник Кондаков.
«К тому же все сведения из первоисточников», – усмехнулся его помощник майор Попов. – «То из кругов близко стоящих к Карлсхорсту, то прямо из Москвы. Видно запросто по телефону со Сталиным беседуют».
«Да. Иностранные газеты знают больше, чем мы сами», – вздохнул полковник. – «Погоня за „сенсацией…“ Слова полковника Кондакова очень характерны для положения советских официальных лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204