Со своими левыми мальчиками-лигаонерами Жоржик встречался в основном в московских кабаках, где его хорошо знали и где он не возбуждал никаких подозрений. Идеологией этих неотроцкистов была теория перманентной революции Троцкого, то есть, попросту говоря, перманентная анархия. Помимо всего прочего Жоржик теперь деже пописывал в подпольном журнале «Феникс».
Тем временем человек-компьютер Зарем Волков, шахматный чемпион по игре вслепую, подключился к правому крылу «Черного креста» – к тайному «Союзу социал-христиан». Поскольку все знали, что Зарем катакомбный христиан, то социал-христиане встретили его как родного брата. Однако в своих рапортах брат Зарем с негодованием писал, что это вовсе не социал-христиане, а самые настоящие сатанисты-бердяевцы, которые только маскируются под неохристиан.
Человек-компьютер методично, как в шахматной игре, сообщал, что религия этих неосатанистов очень проста. Это просто дегенераты, которые молятся на дегенерацию, то есть на сатану и врага рода человеческого, которого они называют князем мира сего. Дегенерацию и половые извращения, поскольку это всегда начинается с верхов общества, они считают признаком человеческой элиты, признаком избрания и приобщения к, так сказать, высшему классу людей. Поэтому эти х-сосы и п-лизы, садисты и мазохисты, шизофреники и параноики считают себя избранными людьми, элитой рода человечесвого и высшим классом. Но поскольку нормальные люди, то есть быдло, всех этих премудростей не понимают, то все это нужно держать в строжайшей тайне. В принципе эти бердяевские черточеловечки просто шли по стопам евреев, которые уже давным-давно объявили себя «избранным народом».
Затем шла справка специалистов 13-го отдела. Вот за этот-то неосатанизм, маскирующийся под «Неохристианство», царский Святейший Синод в 1915 году и приговорил чертоискателя. Бердяева к вечной ссылке в Сибирь. А теперь американская разведка пытается возродить эту бердяевщину под маской социал-христиан.
Революционную литературу «Самиздата», которая исходила из подвала американского посольства, знающие люди называли в честь дяди Сэма «Сэм-издатом». Но подобная штучка исходила и из подвала дома чудес, где этим занимались два сталинца. Бывший повар Васьки Сталина, Женька Южный, по ночам варил в этом подвале самогон. А днем он накручивал там ротаторный журнальчик, который по аналогии тоже назвали «Самогоном». В этом деле ему помогал Миша Гейм-Данилов, бывший собутыльник Васьки Сталина.
Редактировали это варево косоглазый Филимон и Ирина Забубенная-Розенберг, баронесса-поэтесса и мать цыганского барона Люси Шелапутина. А варил этот «Самогон» для того, чтоы потом было легче взять за жабры легионеров из «Сэм-издата».
В свое время генерал-архиепископ Питирим предупреждал, что в доме чудес будет не только белая пропаганда, но и черная пропаганда, какая-то черная магия, которой Борис даже и видеть не будет. Теперь же он видел, что это за черная магия, которой занимался чародей Гильруд, служивший ему в качестве Мефистофеля.
Борис вспомнил, как он собирался писать книгу об идеальных советских людях нового типа – гомо совьетикус. Но потом словно черт попутал и перемешал все карты. Засунули его в этот проклятый дом чудес. И все получается не так, как он думал. Вместо идеальных гомо совьетикус получается черт знает что.
Пока Борис листал папку с делом «Черного креста», немецкая овчарка Максима осторожно положила ему голову на колени. Глаза у Рекса были такие красивые и умные, почти как у ребенка. И он так дружески виляет хвостом, словно хочет что-то сказать.
– Да, Рексик, старик Шопенгауэр был, пожалуй, прав, – сказал Борис, гладя Рекса по голове. – Плохо было бы жить на свете, если бы не было собак, на честную морду которых можно смотреть с абсолютным доверием.
Рекс лизнул ему руку и сочувственно вильнул хвостом.
В доме чудес продолжались чудеса. Жоржик Бутырский украл где-то породистую сиамскую кошку и весь день игрался с нею. А в фонтане исчезла одна из рыб.
– Куда моя рыба делась? – спросил президент дома чудес.
– Ее, наверно, кошка съела, – ответил потомок Чингисхана.
По ночам тройной агент Жоржик занимался своей агентурной работой по линии «Черного креста» и «Самиздата», а днем болтался по дому чудес, зевал и учил свою кошку ходить на задних лапах. А президент дома чудес заглянул в бассейн и удивился:
– Эй, а куда еще одна рыба пропала?
– Странно, – сказал потомок Чингисхана. – Может, это рыбы не простые, а летучие?
Американское радио «Освобождение» захлебываясь сообщало о развитии подпольного демократического движения в СССР и о героическом «Самиздате». Тем временем демократ-подпольщик Серафим Аллилуе сидел в дурдоме имени Кащенко, в палате No 7, и играл в подкидного дурачка с другими демократами.
А когда президент дома чудес опять заглянул в свой фонтан, в бассейне вместо рыб плавали одни окурки.
– Энтих рыбок потомок Чингисхана выловил, – объяснил швейцар Назар, переминаясь с ноги на ногу. – Жоржик водку приносил, а закусона у них нема. Так они энтих рыбок варили и жрали.

Глава 14
По ту сторону добра и зла

Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердце людское.
Ф. М. Достоевский.


Хитрый дом агитпропа получил задание усилить радиопропаганду на Ближнем Востоке. Но оказалось, что у арабов и бедуинов слишком мало радиоприемников, чтобы слушать радио «Свобода».
И вот тут-то Остапа Оглоедова осенила гениальная идея. Он решил революционизировать пропаганду и, взявшись за перо, накатал в агитпроп рационализаторское предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138