– спросил первый.– Кажется, он друг этого Ворансона. – ответил старший.– Если друг, то почему связан?– Мы-то знаем, что он – друг, а он сам об этом, небось, и не догадывается. В любом случае, решать не нам.Руджен не понимал, что говорят его стражи, так как знал на роте всего несколько слов, услышанных от Рона. (Он разобрал только слово «друг».) С самим Рудженом ротени говорили на сиалоне. Он понимал их, но объясняться не стал – не было ни сил, ни уверенности в происходящем.Его не накачивали сразу сонным питьем только перед ночевками, но иногда Руджен не просыпался и в это время. Он приходил в себя случайным образом, в неизвестные часы неизвестного дня, но что-то внутри ему подсказывало, что прошло трое или четверо суток.Это действительно было так. На четвертый день вечером к их кавалькаде присоединилась другая, но, по-видимому, без пленников.Руджена очень тяготила повязка на глазах и почти всегда связанные руки. «Неужели они думают, что в таком состоянии я еще на что-то способен?» Его грела только одна мысль – что когда-нибудь это кончится. Ротонна не безразмерна. Но прежде, чем это кончилось, Руджен приходил в себя еще два раза.На третий раз, очнувшись, он осознал, что лежит на мягкой и очень удобной кровати. Почему-то он сразу решил, что это не просто остановка на ночь в деревне, как это было два предыдущих раза. Тут он понял, в чем дело – его руки были свободны. Руджен открыл глаза и застонал – резкий свет с непривычки ударил его. Он зажмурился и посмотрел сквозь ресницы, золотые, как и его волосы. Мир перевернулся, но тут же опять встал на место.– Вы очнулись? Лежите, лежите смирно. – раздался голос.Руджен открыл глаза чуть пошире и увидел у своей кровати девушку. У нее были золотые волосы и карие глаза, и она определенно кого-то напоминала Руджену. Неизвестно почему, но девушка сразу начала у него ассоциироваться с желтым осиновым листком. (Он и не подозревал, что сам напоминает ей подосиновик в березовой роще.)– Вы не чувствуете боли или неудобства?– Болит затылок, но боль уменьшается, когда я на Вас смотрю.– А вот это неправда. Чтобы меня как следует рассмотреть, Вам надо повернуть голову, а это наверняка заставит Вас поморщиться.Руджен рассмеялся, чуть приподнявшись, но к горлу подкатила тошнота, и он опять откинулся на подушку.– Что это со мной? Вроде бы, было все в порядке?– В порядке?! Да Вы бледны как лед, и рана на руке загноилась. В порядке! Это надо же! Рон тоже хорош! Тащить Вас через всю страну в таком виде, тем более, что его самого в Вильне нет!Руджена позабавил ее гнев, но сейчас его интересовало другое.– Рон?– Ну, да! – девушка недоуменно нахмурилась. – Вы ведь Руджен, правда?– Уже 34 года.– Вы выглядите старше! – сказала девушка и тут же смутилась.– Заботы изнурили меня, – трагически провозгласил Руджен, – и отразились на моем лице, хотя прожита лишь четверть жизни…– Бросьте! Заботы Вас изнурили! Рон рассказывал совсем не так.– А как? – заинтересовался Руджен.– Не скажу, а не то заботы изнурят Вас еще больше. Кстати, меня зовут Льорка, и Рон – мой брат.– Это-то я понял. Значит, он все-таки добрался?– А разве не Вы ему в этом помогли?– Да, косвенно. А как дела вокруг?– Приедет Рон и все расскажет. Эй, а ты куда?! – возмущенно закричала девушка, оборачиваясь. Руджен прыснул, увидев точную копию маленького Рона. Этот мальчик, однако, не страдал излишней застенчивостью. Не тратя время даром, он подошел прямо к Руджену, указал на висевший у него на груди медальон и лаконично сказал:– Дай!– Риллень, не смей!– Да ладно! – сказал Руджен, потянувшись за медальоном.– Только попробуйте! Он у нас с мамой и так окончательно разбаловался. Отец погиб через несколько месяцев после его рождения. – предвосхищая вопрос, сказала Льорка.– Сожалею.– Иди отсюда, разбойник! И больше не показывайся! – шлепнув брата, добавила девушка. Риллень, имевший на лице выражение оскорбленного достоинства, молча перенес экзекуцию и выбежал из комнаты.– Какой же я грязный! – со вздохом заметил Руджен.– Да уж! Я протерла Вам лицо и грудь, а вечером, если сможете встать, выкупаетесь. А сейчас, если Вы не против, я должна бежать.– Против! – сказал Руджен ей вслед.Какая же она! Совсем не такая! Руджен не мог точно выразить свои впечатления, но его поразил сплав следствий лесного образа жизни, интеллигентности, доброжелательной уверенности и чувства юмора. Плюс детская непосредственность. Впрочем, она действительно еще почти ребенок. Сколько ей лет? Девятнадцать? Меньше? Удивительный народ эти ротени! На голову выше остальных жителей континента! Руджен страдал некоторым патриотизмом, но сознавал, что его собственное племя даже сравнить нельзя с жителями этой славной державы.«И как непохожа на брата!» – его мысли снова возвратились к Льорке. С этими мыслями он и уснул. * * * Вечером, уже после того, как Руджен выкупался, но еще не собирался спать, появился Рон.– Привет, старина! – сказал он, присев к нему на кровать.– Как ты?– На последнем издыхании. Разве не заметно? – простонал Руджен. Рон расплылся в улыбке.– Ты уж извини. Я их так запугал магами, а связиста среди них не было.– Ничего, ничего. Готов страдать и дальше во славу великого Рониса – покорителя Мэгиены. Кстати, а как дела?– Как я и предполагал. Мирные переговоры.– А что ты там говорил о связистах? Откуда они у тебя?Рон выругался.– Да их у меня полно. Ходят тут – от горшка два вершка, и высшей магии требуют.– Помнится мне, некий ученик…– Так у меня талант был! – задрав нос прервал его Рон.– Гений, просто гений. – согласился Руджен. – А на кой черт ты меня сюда притащил? Вербовать собираешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102