— Элеонор жива! — сказал он вполголоса.
— Что? — ахнула Гвинет. — И ты молчишь? А откуда ты знаешь? И почему это секрет?
Гервард быстрым шёпотом рассказал ей о письме, полученном лордом Фиц-Стивеном и об условиях выкупа.
— Так что отец Годфри приказал мне молчать. Они с лордом Ральфом боятся за Элеонор.
— Я никому не скажу, — пообещала Гвинет, прислоняясь к стене. От радости и облегчения ноги у неё стали ватными. Тяжело, конечно, будет смотреть, как все переживают, но это ведь ненадолго! Гораздо важнее, чтобы Элеонор вернулась домой живой и невредимой.
— Но что же делать с Бедвином? — спросил Гервард. — Отец Годфри уверен, что он в сговоре с Генрихом из Труро. Вот уж чему я никогда не поверю!
— Ерунда какая! — возмутилась Гвинет. — Если бы Бедвин похитил Элеонор и отвёз её Генриху, зачем бы он стал возвращаться сюда?
— Кроме того, Генрих из Труро может быть вообще не при чём, — добавил её брат. — Конечно, отец Годфри его подозревает, но он всегда подозревает Генриха, что бы ни произошло!
Гервард вдруг ухмыльнулся.
— Спорим, если его лошадь охромеет, он скажет, что это козни Генриха из Труро!
Гвинет ответила брату улыбкой. Как всё-таки хорошо, что они снова на одной стороне!
— Ну, во всяком случае, мы можем больше не искать Элеонор, — задумчиво продолжал Гервард. — А потом она вернётся домой и скажет всем, что Бедвин её не похищал.
— Только в том случае, если Элеонор знает, кто её похитил, — возразила Гвинет. — Вдруг ей плащ на голову накинули, или ещё что-нибудь?
Она содрогнулась, представив себе маленькую девочку, крики которой заглушает толстая ткань.
— Ты права, — кивнул Гервард. — Кроме того, Финн Торсон не знает о письме и может повесить Бедвина раньше, чем Элеонор вернётся. А выкуп такой большой, что лорду Ральфу придётся отдать все своё золото. Если б мы смогли сделать что-нибудь до того…
Из двери общего зала выглянула Айдони Мэйсон с пустым горшком в руках.
— А вы что стоите? — удивилась она. — Гервард, иди скорее, отец тебя заждался! Гвинет, возьми корзину с хлебом, отнеси гостям.
Брат с сестрой переглянулись. Похоже, завтра им предстоит тяжёлый день. Не могут же они в самом деле сидеть, сложа руки и ждать, пока события разрешатся сами собой.
* * *
Гвинет постучала в дверь и замерла, ожидая ответа. Ей было ужасно неловко. Она несла завтрак Марион ле Февр, в ту самую комнату, откуда вчера вылетела, хлопнув дверью. Что если госпожа ле Февр не простила ей эту грубость?
— Заходи!
Голос Марион был, как всегда, ласков, а на лице сияла приветливая улыбка. Она всё ещё выглядела бледной и нездоровой, но уже встала с постели и сидела, полностью одетая, в кресле возле окна.
— Поставь поднос на стол, моя хорошая, и подойди сюда.
Она протянула Гвинет вышитый пояс из зелёного шелка.
— Вот, держи! Это тебе.
— Ой, что вы госпожа, — ахнула Гвинет. — Он слишком хорош для меня! Особенно после того, как грубо я вела себя вчера. Мне так неловко…
— Я уже все забыла, дитя моё, — улыбнулась вышивальщица. — А поясок, это просто безделица. Возьми, прошу тебя.
Гвинет подошла и осторожно взяла подарок. Шёлк в её пальцах был мягким, как ягнячья шкурка.
— Какая прелесть! Спасибо вам большое.
— Ну вот, а теперь я позавтракаю и снова сяду работать, — провозгласила Марион ле Февр.
— Вам уже лучше, госпожа?
— Лучше, — мужественно улыбнулась Марион. — Во всяком случае, работать я смогу, хотя, боюсь, на улицу пока выйти не рискну. Скоро придёт твоя тётушка и поможет мне.
Вышивальщица подошла к столу, и тут взгляд её упал на отрез голубого полотна, купленного для маленькой Элеонор. Вздохнув, она легонько погладила тонкую ткань.
— Кто знает, придётся ли мне теперь шить это платье, — прошептала она.
Сердце Гвинет разрывалось от жалости. Ей очень хотелось сказать Марион, что Элеонор жива и здорова, что скоро лорд Ральф заплатит выкуп, и девочка вернётся домой… Боясь поддаться искушению, Гвинет торопливо откланялась и выскочила за дверь.
Уже в спальне, убирая поясок в сундук с нарядами, Гвинет думала, как же тяжело Марион, такой тонкой и впечатлительной, думать о бедняжке Элеонор. Похоже, хранить эту тайну будет ещё тяжелее, чем она думала вчера.
Гвинет не терпелось выяснить, наконец, что же на самом деле произошло с Элеонор, но Айдони Мэйсон продержала их с братом на кухне большую часть дня. Они сумели вырваться только после обеда, да и то потому, что Гвинет рассказала матушке про Урсуса и целебные травы, которые тот обещал собрать для Эдмунда.
— Хорошо, тогда ступайте, — сказала Айдони и завернула в чистую тряпицу хлеб и холодную утиную грудку. — Вот, отнесите ему гостинец. Но только не задерживайтесь, нам с вами ещё ужин подавать!
— Хорошо, матушка!
Гвинет взяла у матери из рук свёрток, выскочила на улицу и побежала искать Герварда.
Деревня будто вымерла. Даже лавка Риса Фримена была заперта. Неужели и он присоединился к поискам?
— Было бы легче, если бы мы могли расспросить Бедвина, — сказала Гвинет брату, когда оба они уже шагали в сторону Тора. — Он может кивать и качать головой, и если бы мы придумали нужные вопросы…
— Мастер Торсон все равно не пустит нас к Бедвину, — трезво заметил Гервард.
— Может, Айво и Амабель сумели бы к нему пробраться? — не сдавалась Гвинет. — А мы бы им подсказали, о чём спрашивать!
— Возможно, — кивнул Гервард. — Только мастер Торсон наверняка уже сам его расспросил.
— Мастер Торсон, как и все вокруг, считает, что Бедвин виноват! — возразила Гвинет. — Потому что у него было ожерелье, и ещё он задержался на работе. Как будто кроме него никто никогда не задерживался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32