— Итак, кто-то убил его, — задумчиво повторил Поперек. — Бог свидетель, у него было много врагов. Может, яд добавили в вино? Или через окно влетела отравленная стрела? Это мог быть и маг, нанятый ради такого случая. Посмотрите на угли в камине. Зачем Меднорезу понадобился огонь в такую теплую ночь. Подозрительно. Может быть, злой дух дыма задушил его? Легко отделались, Смит.
— Это уж точно. — Смит лучезарно улыбался трупу.
— А вот мне предстоит еще многое сделать, — вздохнул Поперек. — Надо вызвать бригаду из морга, провести расследование и допросить всех, кто находился здесь этой проклятой ночью. Затем составить отчет в трех экземплярах и известить мстителей господина Меднореза, наверняка у него были наняты какие-нибудь ребята… а сейчас время Фестиваля, и я заказал кабинку на сегодняшний вечер в клубе «Черный занавес».
— Но вы же не оставите это так? — поинтересовался Смит, чувствуя, к чему клонит Поперек.
— Эта кабинка обошлась мне в целое состояние. К тому же моя дама придет в ярость, если мы не пойдем. Думаю, что оказываю вам услугу, Смит, — заключил Поперек.
— Какую же?
— Фестиваль в разгаре. Я сделаю вид, что этот злополучный инцидент еще не произошел, чтобы не пятнать доброе имя вашего заведения, договорились? Мы оба знаем, что это не было пищевым отравлением, но слухи все равно поползут, вы согласны со мной? А даже самые нелепые домыслы могут повлиять на наших чиновников. — Поперек покрутил в руках свой бокал и посмотрел Смиту в глаза. — У нас имеется труп знаменитого человека, и мы должны как-то решить эту проблему. Через два дня, когда закончится Фестиваль и все придет в норму, я вернусь. Вы представите мне труп и к этому моменту выясните, кто, где, когда, как и почему совершил это преступление. Мне останется только арестовать убийцу, если это возможно, и составить отчет. Я со своей стороны тут же выдам вам положительное заключение санитарно-технической инспекции. И все довольны, верно?
— Верно, — согласился Смит, чувствуя, что попал в безвыходное положение.
— В таком случае увидимся после Фестиваля, — заключил Поперек, допивая содержимое своего бокала. — Спасибо, — вежливо поблагодарил он, передавая бокал Смиту.
Взяв с Винта клятву хранить молчание и отослав его вниз прислуживать гостям, Смит прикончил бутылку «Серебряного куста» и позволил себе произнести вслух все пришедшие на ум ругательства. Но поскольку это никак не способствовало продвижению дела, Смит решил приступить к более тщательному осмотру номера, в то время как с обеденной террасы продолжали доноситься отчетливые звуки полноценной оргии.
Склонившись над столом, Смит принюхался, но не сумел обнаружить ничего подозрительного в остатках пищи. Тарелка для закусок, судя по запаху, некогда содержала морепродукты, и это все. Даже в вине пытливый нос Смита не почувствовал ничего странного. Никакого намека на «Пенящееся чудо Медночиста», чего так опасался новоиспеченный хозяин гостиницы.
Смит оттащил тело Шарплина Меднореза к кровати, уложил его и осмотрел профессиональным взглядом, выискивая признаки умышленного убийства. Но не было ни крошечных дротиков, ни следов от укусов насекомых, ни ран, по крайней мере на открытых участках тела. Не было даже сыпи. Меднорез стал немного серым и слегка окоченел, но в остальном выглядел превосходно.
Выпрямившись, Смит снова окинул взглядом комнату и заметил, что в камине все еще тлеют угольки. Он приблизился, стараясь соблюдать величайшую осторожность на случай, если там действительно притаился злой дух или что-нибудь другое, еще менее приятное, затем наклонился и заглянул внутрь. В следующий миг Смит схватил кочергу и выгреб из камина всю золу, но было слишком поздно. Бумага уже успела превратиться в пепел, осталось только несколько почерневших обрывков. Тихонько выругавшись, Смит собрал уцелевшие кусочки и отнес к столу, чтобы внимательно рассмотреть их при свете лампы. Какое-то письмо? Может быть, остатки свитков?
Повертев обрывки в руках, Смит разложил их на столе и обнаружил, что на некоторых кусочках слова выведены старательной рукой библиотечного писца, на других торопливый почерк с наклоном влево превратил буквы в непонятные закорючки: так «ш» сделалась кораблем, плывущим на всех парусах, а «е» походило на зрачок, выпавший из глаза. Два разных почерка, и при этом никакого смысла. Только обрывки фраз: поездка… умолять… велика была его… неестественный… ужасная трагедия… внезапный гнев… они не могли сбежать.
Лишь один клочок бумаги содержал хоть какой-то намек на разгадку. На нем было написано: К неутихающей скорби Дома Железочаров, он…
Имя Железочаров показалось Смиту смутно знакомым. Он задумчиво сдвинул брови, уставившись на уцелевший обрывок. Дом Железочаров. Знатные и богатые люди. С ними был связан какой-то скандал. Когда же это было? Десять лет назад? Пятнадцать? Больше? Смит попытался вспомнить, где он жил, когда это имя было на слуху. Произошел какой-то инцидент, сын и наследник Железочаров умер. И это было даже не благопристойной вендеттой, а обыкновенной резней.
Смит повернулся и вновь посмотрел на камин. На этот раз хозяин гостиницы заметил в кресле небольшой ларец для бумаг. Он был открыт. Смит быстро подошел и заглянул внутрь. Ларец оказался пуст на три четверти. Кто-то вытащил большую часть содержимого и сжег ее.
— Шантаж, — вслух произнес Смит. Он испытующе посмотрел на Шарплина Меднореза. Закрыв ларец и сунув его под мышку, Смит вышел из номера и закрыл за собой дверь.
Мертвец лежал на своей кровати, в ужасе уставившись в потолок. А за окном вздымались груди, покачивались бедра, трепетали ягодицы, языки отыскивали нектар, стройная Юность сбрасывала золотистые сандалии и переходила к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107