— Она работает до одиннадцати, верно? — спросил он.
— До полуночи. В полночь у нас кухня закрывается. Что-нибудь передать?
— Нет, спасибо. Я попозже перезвоню ей домой.
Завтра, если тот, с кем он только что разговаривал, вспомнит о звонке, — наверняка решит, что это звонил кто-то из приятелей Тиффани. Ведь он же дал понять, что знает ее домашний номер!
Он надеялся приятно провести часы, оставшиеся до поездки в Йонкерс, но время еле ползло, и он сидел как на иголках — не мог дождаться, когда доберется до нее. Эту встречу он предвкушал с особым нетерпением. Тиффани хорошо его разглядела. И у нее, как у многих людей в ресторанном бизнесе, наверняка хорошая память на лица. Ему просто повезло, что она не выпалила прямо в эфире, что в магазине видела мужчину, покупавшего одно из этих бирюзовых колец.
Он прямо-таки слышал, что ответила бы Чандлер: «Тиффани, вы только что сообщили сведения чрезвычайной важности. Нам нужно встретиться...»
«Слишком поздно, Сьюзен, — подумал он. — Увы, увы!»
А как насчет приятеля Тиффани... как его... Мэтта?
Он постарался восстановить в памяти сцену в лавке Парки. Сам он позвонил заранее — хотел убедиться, что в запасе имеется хотя бы одно кольцо. Входя в магазин, он уже держал в руке точно отсчитанную сумму, включая налог, а Парки, как ему и было велено, уже выложил кольцо на прилавок. Только повернувшись, чтобы уходить, он заметил парочку. Он хорошо запомнил эту минуту — он стоял прямо на виду у девчонки. Она его хорошо рассмотрела. А ее парень? Парень рассматривал всякую дребедень на полках, повернувшись к нему спиной. Слава богу, с ним проблем не будет.
Парки он уже убрал с дороги. К завтрашнему дню о Тиффани тоже можно будет не беспокоиться.
Ему вспомнилась строчка из стихотворения «Разбойник», которое он учил наизусть в детстве: «Я приду к тебе в лунном свете, даже если ад преградит мне путь».
Он мрачно усмехнулся.
54
Вечером в среду, вернувшись из больницы на работу, Джастин Уэллс с ужасом увидел на столе сообщение, гласившее, что он должен позвонить капитану Ши в 19-й участок и обговорить время встречи для обсуждения несчастного случая с его женой. Сообщение заканчивалось фразой, которая почему-то показалась особенно зловещей: «Вы знаете, где нас найти».
Джастин даже мысленно не позволял себе возвращаться к воспоминанию о том кошмарном вечере, когда Кэролин подала на него жалобу в полицию.
«Не надо было угрожать ей убийством, — напомнил он себе, скомкав записку в кулаке. — Я не хотел причинить ей боль, я просто схватил ее за руку, когда она хотела уйти... бросить меня. Я не собирался ломать ей руку... Да это был просто вывих! Это вышло случайно, когда она попыталась вырваться».
Потом она вбежала в спальню, заперлась и вызвала полицию. Дальнейшее показалось ему сплошным кошмаром. На следующий день она оставила ему записку, извещая, что отзывает жалобу и подает на развод. А сама она исчезла.
Он умолял Памелу Гастингс сказать, куда отправилась Кэролин, но та отказалась наотрез. Только когда его осенило позвонить турагенту Кэролин и соврать, что он потерял записку с номером ее телефона, ему стало известно название теплохода, на котором она отправилась в круиз, и связаться с ней.
Все это случилось ровно два года назад.
Одно из обещаний, которые он дал Кэролин в то время, заключалось в том, что он начнет лечиться. Но для него невыносима была сама мысль о том, что придется перед кем-то обнажать душу, даже перед таким внимательным и полным сочувствия слушателем, как доктор Ричардс. Тем дело и кончилось.
Разумеется, Кэролин он ничего не сказал. Она до сих пор думала, что он посещает Ричардса.
Джастин метался по кабинету, вспоминая, как переменилась Кэролин за последние выходные: она стала молчаливой и немного нервной. Он почувствовал, как в душе у него зарождается подозрение. А на прошлой неделе она как-то раз вернулась домой позже обычного: уверяла, что просматривала эскизы с клиенткой из Ист-Хэмптона, заказавшей оформление своего дома.
А в понедельник Барбара, секретарша из приемной, заявила ему в присутствии партнеров, что слышала, как Кэролин звонила по телефону в радиопередачу «Спросите доктора Сьюзен» и рассказывала о парне, с которым познакомилась в круизе, когда собиралась разводиться.
Он позвонил Кэролин и спросил, что все это значит. Теперь-то он понимал, что расстроил ее своим звонком. В тот день после разговора с женой он ушел с работы — мысли бродили черт знает где.
А теперь Кэролин лежала в больнице, все еще в коме, и звала кого-то по имени Уэн. Вроде бы Уэн. Неужели это тот, с кем у нее был роман на теплоходе? — спрашивал себя Джастин.
При мысли об этом он начинал задыхаться. Ему казалось, что он вот-вот взорвется. Он чувствовал, как на лбу выступает пот.
Он разгладил записку и перечитал ее. Надо позвонить капитану Ши. Будет хуже, если капитан сам позвонит ему на работу. И без того уже Барбара косилась с подозрением, когда передавала ему записку.
При мысли о той страшной ночи ему чуть не стало дурно: пришли полицейские, арестовали его, притащили в участок в наручниках, как простого вора.
Джастин поднял трубку, но тут же нажал кнопку, прерывавшую гудок. Потом наконец он оторвал палец от кнопки и заставил себя набрать номер.
* * *
Час спустя он сообщил свое имя дежурному сержанту 19-го участка, всей кожей чувствуя, что полицейские наверняка помнят его в лицо. В этом они поднаторели.
Потом его провели в кабинет капитана Ши, и допрос начался.
— У вас были ссоры с женой после того прошлого случая, мистер Уэллс?
— Ни малейших.
— Где вы были между четырьмя и половиной пятого вечера в понедельник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103