значит не понимать жизни. Поэтому и перестал.
Дядя Урод и Дядя Неразумный Одноногий {4} {4} 4. Комментарий Ли И дает значения этих имен: Чжили — как Забывший о теле, Хуацзе — как Забывший о разуме, упуская из виду, что сходные герой уже появлялись ранее (Урот Шу, стр. 155, Одноногий, стр. 148). Лишь имя последнего — Хуа — дает основание для нового значения — Неразумный.

осматривали холм — Обитель мертвых, где покоился Желтый Предок в пустынных местах на горе Союз Старших Братьев. И вдруг на левом локте [у Неразумного Одноногого] появилась опухоль {5} {5} 5. Чэн Сюаньин говорит об опухолях у обоих героев, однако текст для этого не дает оснований — о своей опухоли говорит лишь один.

, и он задумался с удивлением, [будто] испугался.— Страшишься ее? — спросил Урод.— Нет, — ответил Неразумный Одноногий. — Чего мне страшиться? Ведь жизнь [нами лишь] одолжена. Взяли в долг и живем, живущие — прах. Жизнь и смерть, [что] день и ночь. Мы с тобой посетили [того, кто уже] прошел через изменение. Почему же мне страшиться изменения, когда оно меня коснулось?
Подходя к Чу, Чжуанцзы наткнулся на голый череп, побелевший, но еще сохранивший свою форму. [Чжуанцзы] ударил по черепу хлыстом и [обратился] к нему с вопросами:— Довела ли [тебя] до этого, учитель, безрассудная жажда жизни или секира на плахе, когда служил побежденному царству? Довели ли тебя до этого дурные поступки, опозорившие отца и мать, жену и детей или муки голода и холода? Довела ли тебя до этого смерть, [после многих] лет жизни? — сказав это, Чжуанцзы лег спать, положив под голову череп.В полночь Череп явился [ему] во сне и молвил:— Ты болтал, будто софист. В твоих словах — бремя [мучений] живого человека. После смерти их нет. Хочешь ли выслушать мертвого?— Да, — ответил Чжуанцзы.— Для мертвого, — сказал череп, — нет ни царя наверху, ни слуг внизу, нет для него и смены времен года. Спокойно следует он за годовыми циклами неба и земли. Такого счастья нет даже у царя, обращенного лицом к югу.Не поверив ему, Чжуанцзы спросил:— А хочешь я велю Ведающему судьбами возродить тебя к жизни, отдать тебе плоть и кровь, вернуть отца и мать, жену и детей, соседей и друзей?Череп вгляделся [в него], сурово нахмурился и ответил:— Кто пожелает сменить царственное счастье на человеческие муки!
Янь Юань отправился на Восток, в Ци, и Конфуций опечалился.Цзыгун сошел с циновки и задал вопрос:— Осмелюсь ли [я], ничтожный ученик, спросить, почему [Вы], учитель, опечалились, когда Хой отправился на Восток, в Ци?— Вопрос ты задал хорошо! — ответил Конфуций. — [Я], Цю, одобряю слова, когда-то сказанные Гуаньцзы: «В малый мешок не вместить [ничего] большого, с короткой веревкой не зачерпнуть [воды] в глубоком [колодце]». Да, это так. Телом [человек] следует за тем, что предназначено судьбой, ничего не добавишь, ничего не убавишь. Я опасаюсь, что Хой заговорит с правителем Ци о пути Высочайшего, Ограждающего, Желтого Предка, станет повторять речи Добывающего Огонь Трением и Священного Земледельца. [В этих идеалах] царь будет искать себя, но не найдет. А не найдя, станет подозревать Хоя, а заподозрив, казнит. Разве ты не слышал [о том], как в старину в окрестностях [столицы] Лу опустилась морская птица {6} {6} 6. Эту притчу см. также стр. 232, «Го юй» («Речи царств») Шанхай, 1958, стр. 55-56.

. Лусский правитель сам ее встретил и устроил для нее пиршество в храме предков. Чтобы усладить [ее] музыкой, исполнили девять [тактов мелодии «Великое] Цветение»; чтобы угостить, приготовили жертвенных животных {7} {7} 7. Жертвенных животных — быка, барана и свинью.

. Но у птицы рябило в глазах, [она] грустила, не решилась проглотить ни одного куска, не смогла выпить ни одной чарки и через три дня умерла.Вот что значит кормить птицу тем, чем питаешься сам, а не тем, чем кормится птица. Ведь чтобы кормить птицу так, как она кормится сама, нужно [предоставить ей] гнездиться в глухом лесу, бродить по отмелям, плавать по рекам и озерам, кормиться угрями и мелкой рыбой, летать в косяке и опускаться, отдыхать на приволье. Ведь ей человеческая речь неприятна, что [ей] делать среди этого шума? [Если] исполнять «Восход солнца» и девять [тактов мелодии «Великое] Цветение» на берегах [озера] Дунтин, то птицы от них разлетятся, звери разбегутся, рыба уйдет в глубину. Только люди, заслышав их, окружат [певцов] и станут на них смотреть.Рыба под водой живет, а человек под водой умирает. [Они] друг от друга отличаются, а поэтому любят и ненавидят не одно и то же. Поэтому-то прежде мудрые не считали одинаковыми ни способности, ни занятия. Названия [у них] отражали сущность, а должное соответствовало [природе]. Поэтому и говорили, что [тогда] порядок был разумным, а счастье — прочным.
Лецзы, странствуя, решил закусить у дороги и заметил столетний череп. Отогнув полынь и указав на него, Лецзы сказал:— Только мы с тобой и понимаем, что нет ни рождения, ни смерти. Обрел ли ты действительно печаль [смерти]? Обрел ли я действительно радость [жизни]?
Есть мельчайшие семена {8} {8} 8. См. «Лецзы», 45-46, гл. 1, прим. 30, 31, 32. J. Legge в своем примечании («In no Buddhist treatise is the transrotation of births more fully, and I must add, absurdly stated», J. Legge, vol. XL, p. 10, note 1) смешивает догадку наивных материалистов с переселением душ буддизма, т.е. утверждением бессмертия души.

. Попадая в воду, [они] соединяются в перепончатую ткань; на грани с сушей приобретают покров лягушки, раковину [моллюска]; на горах и холмах становятся подорожником. Подорожник, обретя удобрение от гнилого, становится [растением] воронья нога. Корни вороньей ноги превращаются в земляных и древесных червей, а листья — в бабочек, бабочки также изменяются и становятся насекомыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98