— Занятно. — Олег улыбнулся, отметив, что Игорь, как и он сам, абсолютно трезв. — Я тоже пришел сюда не ради какой-то сомнительной радости. Просто считаю, что надо уметь примириться со своими воспоминаниями. Это очень важно. Ведь иногда, кроме памяти, ничего не остается.
— Еще любовь.
— Это спорно.
— Так давай поспорим, — засмеялся Игорь.
Они вышли покурить. На город надвигались сумерки. Клубы табачного дыма медленно растворялись в пространстве, смешиваясь с молчанием.
— Мне твое лицо знакомо! — заявил Игорь.
— Так учились же вместе!
— Нет. Не в этом дело. Ты когда-нибудь бывал на «Двенадцатом этаже»?
— Бывал, — улыбнулся Олег. — Я тогда там изредка пел свои песни, приносил записи. Было весело.
— Рок-н-ролл и все такое? Да, теперь я вспомнил. Но все-таки где-то еще. Не подскажешь?
— Я бывал в разных местах.
— Ладно, проехали. Как насчет того, чтобы немного выпить. Вино, пиво — на твой вкус.
— По случаю школьных воспоминаний — я предпочел бы «Монастырскую избу» или хороший портвейн.
— Ай! — поморщился Игорь. — Сейчас именно такого не купишь.
— Согласен на пиво.
— Идет..
Как известно, за хорошим разговором одной бутылки маловато. Особенно если речь зашла о музыке, философии и истории. Обычный человек. Нет, все-таки приятно. Это не значит, что для бессмертных лишь немногие люди представляют интерес. Просто Игорь был слишком похож на своих. Тот же цинизм по отношению к философии, те же споры по поводу исторических событий. Похожие взгляды на жизнь.
— Вот представь себе огромные небоскребы, между ними курсирует воздушный транспорт!
— Легко. — Олег бывал и в таких мирах.
— А, в сущности, от шкур и плясок у костра далеко не ушло. Женщина, еда, война. То же самое.
— На другом уровне.
— Но ведь то же самое. Вот что страшно. Люди не меняются. Не хотят меняться. Гуманизм — это всего лишь малополезная надстройка над обществом, чтобы не бунтовали низы.
— Нет, Игорь. По идее, чем более высоко организовано общество, тем...
— Тем больше глобального зла. Нужен император, монарх. Чтобы всех поставил на место. Тиран, если хочешь. Демократия — это коррупция и преступность.
— Демократия — это люди. От них все зависит.
— Так они не хотят, надо их заставить...
— Спорно, Игорь, очень спорно. Однако с тобой было приятно пообщаться. Оставь мне свой номер телефона.
Игорь протянул карточку: "Игорь Андреевич Евсеньев. ООО «Интер-пресс». Дальше телефоны и электронный адрес.
— Журналист?
— Редактор.
— Неплохо. Я тоже не технарь. — Олег протянул в ответ свою карточку.
— Как насчет встречи завтра? Ведь недалеко живем.
— Можно. Но во второй половине дня. Женат? Прости уж за нескромный вопрос.
— Гражданский брак. Детей пока нет. А ты?
— Холост.
— Ладно, до завтра.
Они еще некоторое время постояли во дворике школы. Слова были не нужны. Табачный дым от трубки и сигареты сливались вместе в причудливые картины. Олег первый протянул руку и посмотрел в глаза новому знакомому. Игорь лишь улыбнулся, не отводя своих почти черных глаз. Даже Вторые боялись смотреть в глаза Первому. Странно. Ведь это всего лишь человек. Хотя люди, как давно уже убедился Олег, бывают сильнее.
— До встречи. — Олег крепко пожал руку новому знакомому.
— Давай. Я пошел к своей любимой.
Послушник
Шай-Ама проснулся оттого, что его трясли за плечо. Он открыл глаза и увидел Волка. События последнего дня мгновенно пронеслись в голове. Он скинул одеяло, надел штаны и рубаху и начал по привычке искать под кроватью сапоги.
— Я же сказал, здесь ходят только босиком, послушник.
— Забыл.
— Давай иди готовь завтрак.
Шай-Ама беспрекословно подчинился, помятуя о вчерашнем разговоре. Теперь он послушник. Что скажут, то и делай. Завтрак он приготовил очень быстро, затратив, правда, некоторое время на то, чтобы вспомнить, как пользоваться газовой плитой. Волк остался доволен и, улыбаясь, пил кофе. Шай-Ама пил чай. В Менгере этого напитка не было, и Шай-Ама с удовольствием вспоминал его вкус. После посидели на пороге. Шай-Ама раскурил трубку. Голова немного закружилась. Ведь его нынешнее тело знало табак всего второй день. После Волк поднялся и сказал: «Иди за мной».
Ступать босиком по мокрой от росы траве было не очень приятно. Но вскоре Шай-Ама привык. Погода была теплой. Они углубились в лес. Какое-то время шли молча. Затем Волк стал рассказывать, как в этом месте называются растения и какие на что пригодны. Шай-Ама диву давался. На кой ляд все это ему нужно. Бесполезнее первого урока и быть не могло. Вряд ли еще он окажется в этом месте. А в разных мирах свои растения, свои названия.
По дороге обратно к дому Волк начал спрашивать Шай-Ама о том, что рассказывал, требуя называть каждое растение и для чего оно может пригодиться в жизни. Шай-Ама ошибся лишь дважды. Волк только снисходительно улыбнулся и повторил об этих растениях еще раз.
— Учитель!
— Не называй меня так, послушник.
— А как тебя лучше называть?
— Я уже сказал тебе.
— Волк! А зачем ты меня всему этому учил?
— Я пока тебя ничему не учил. Я просто проверял, внимательно ли ты меня слушаешь, а также твою память. Урок первый: запоминай каждую мою фразу, даже если она покажется тебе бессмысленной. Потом спасибо скажешь.
Дни потянулись однообразной чередой. После завтрака они уходили до обеда в лес. После обедали, делали кое-какую работу по хозяйству, вернее, в основном ее делал Шай-Ама, а Волк помогал только тогда, когда одному эту работу было выполнить не под силу.
Первое время Шай-Ама считал дни, а потом бросил. Во-первых, это было абсолютно бесполезно. А во-вторых, дни настолько походили один на другой, что он просто-напросто запутался, что было вчера, а что позавчера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86