— Да, это я, — подтвердила Кэсси, которая была не из тех, кого можно было легко запугать высоким положением или ростом.
— Притам предупредил, что вы хотите обсудить со мной вопросы безопасности.
— Я удивлена, что вы согласились со мной встретиться, — сказала она. — Мнение женщины невысоко ценится в Империи Драконис.
— Ваш полковник хорошо отзывался о вас, — пояснил мирза. — Если хотите, садитесь.
Девушка села. Это позволило начальнику службы безопасности ХТЭ снова опуститься в кресло и запихнуть непомерно длинные ноги под обитую кожей столешницу его массивного стола из твердой древесины.
— Вы хорошо знакомы с культурой Империи Драконис, — заметил он. — Полагаю, что за время вашего короткого пребывания здесь вы не успели много узнать. Полагаю, ваше образование пополнилось за счет общения с изгнанниками на Ларше?
— Питер-сама, при всем моем уважении к вам я уверена, вы не предполагаете, а знаете.
Веки опустились на черные глаза Абдулсаттаха, словно кожаные чехлы. Он бросил на Кэсси короткий взгляд, а его пальцы в это время бегали по поверхности стола, словно паук, сплетающий паутину.
Девушка выдержала его взгляд, не отведя глаз.
— Вы потрясающая женщина, если учесть вашу молодость, — протяжно произнес Абдулсаттах. — Ваша смелость отражена в послужном списке. Но позвольте предостеречь как бесстрашную разведчицу, так и ваших товарищей: сейчас вы находитесь очень далеко от родных мест.
— Это угроза? — поинтересовалась Кэсси. Мирза отрицательно покачал головой.
— Нет, всего лишь констатация факта, лейтенант. Я не являюсь полноправным должностным лицом Империи Драконис...
Проговорись о чем-нибудь, что мне неизвестно.
— ...и Чандрасехар-сама является тоже не вполне полноправным Куритой. Но все же он Курита, и вам с вашими товарищами предстоит много столкновений с теми, кто окажется менее терпелив, чем мы.
Кэсси долго пристально смотрела ему в глаза. Затем кивнула.
— Преклоняюсь перед вашей мудростью, Питер-сама. — Она была разведчицей — дерзкой, но не глупой.
— Я почему-то сомневаюсь в этом, — заметил он с легким намеком на улыбку. — Но во всех жизненных передрягах вы либо многому научитесь, либо погибнете.
Кэсси поудобнее устроилась в кресле. Его последние слова ничуть не испугали девушку. Научиться либо погибнуть — в этих условиях она существовала с трехлетнего возраста.
Мирза встал и подошел к четырехугольному отверстию в стене, которое походило на окно, распахнутое в светлый, залитый солнцем оазис, окруженный дюнами из белого гипсового песка, и казалось, что они светятся собственным светом, словно раскаленные в топке. Разумеется, это была голограмма. Кабинет Абдулсаттаха располагался глубоко в сердце цитадели, в замке ХТЭ, как и все административные центры. Даже если бы здесь имелось окно, для хозяина кабинета и его гостей открывался бы вид на вечно кипящую в деловой суете фабричную территорию.
Разумеется, окна могли послужить противникам мирзы для того, чтобы подстрелить его. Кэсси подумала, зачем приняты такие меры предосторожности: из обычной осмотрительности — ведь жизнь в Империи Драконис была гораздо более бурной, нежели это казалось чужакам, особенно в высших эшелонах государственной власти и бизнеса, — или здесь шла гораздо более серьезная игра.
Абдулсаттах с минуту вглядывался в голограмму, словно его темные глаза с набрякшими веками могли увидеть что-то за горизонтом несуществующего мира, словно его обзор не ограничивался возможностями лазера, создававшего любой привлекательный образ.
— Что значит титул мирзы, Питер-сама? — проговорила Кэсси в спину могущественному обитателю кабинета.
— На моей родной планете это слово означает «принц», — ответил он, снова повернувшись к ней.
— Вы аркаб?
— Никоим образом. — Он улыбнулся. Улыбка показалась Кэсси искренней. — А теперь объясните мне, почему младший офицер, потребовавший встречи, осматривает наши меры безопасности за спиной полковника разведки?
Потому что кое для кого понятие «военная разведка» звучит и дико... Но она вновь промолчала. В полку «Кабальерос» мало придерживались общих правил. Дон Карлос позволял бойцам делать то, что они хотят, и столько, сколько им заблагорассудится; те, кто не шел ко дну в этой ледяной воде жестокости, выживали. Подобный способ всегда практиковался в полку, но не потому, что полковник Камачо ушел в себя после гибели Пэтси. Это было свойственно самой Кэсси.
Но какие-то правила и законы существовали, хотя в основном неписаные. И Кэсси их уважала. Прежде всего это был железный закон мира трех планет: когда курок взведен — мы готовы к схватке со всей Вселенной. Этому закону Кэсси была страстно преданна. Потому что он значил, что когда курок взведен, то она больше не гринго, а «Кабальерос». Товарищи могли звать ее Абтакхой, но она была из их среды. Этого чувства Кэсси никогда раньше не испытывала, пожалуй, только рядом с гуру Джоханном.
Помимо всего прочего, этот закон подразумевал невозможность критики товарища-"Кабальерос" перед чужаками. Каким бы большим куском дерьма он ни оказался.
— Полковник Бэрд очень занятой человек, — произнесла она подчеркнуто нейтральным тоном, — и занимается в основном электронными средствами разведки.
Темные глаза мирзы впились в нее, как лазерные лучи. Она не смутилась под этим испытующим взглядом; девушка знала, что даже при помощи самого чувствительного зонда можно было проникнуть в ее череп, но не в мысли. Но правда не была сокрыта столь глубоко.
— Разумеется, — подтвердил Абдулсаттах, возвращаясь в удобное кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141