И поэтому все перед ним
будут одинаково равны. И всем одинаково просто будет стать тарабарцами,
как при царе Горохе и планировалось. Другого выхода не будет. А во-вторых,
за тарабарский язык - армия. И спорить с ней бесполезно. На ее стороне
сила. А на чьей стороне сила, на стороне того и правда. Сила и правда - на
стороне тарабарского языка, товарищ депутат! Наше дело правое - мы
победим!
- Ура! Ура! Ура! - прорявкал деревянный служака, который словно
лишился всяких корней - отрубил их и забыл.
- А вот Кузькину мать показывать пока не надо, - урезонил товарищ
Бармалей. - Держите ее в резерве главного командования. Она наше тайное
оружие. Пускай матереет. А то как пойдет крыть по матушке - не остановишь!
- Позвольте выполнять?
- Позволяю, - кивнул усами товарищ Бармалей. - Но прежде невидимки
подкрасят вас как на парад. Внешний вид завтра будет решать все... Это
приказ!
- Рад стараться! - заорал гость и притопнул деревянной ногой.
Прибежали невидимки. Словно опытные носильщики, они опрокинули
деревянного солдата на брезентовые шлейки и вынесли, как шкаф, вслед за
остальными.
Устали все. Даже невидимки. Но товарищ Бармалей был неутомим.
- Введите! - негромко скомандовал он.
И невидимки тотчас внесли на двух пинцетах ворох грязных лохмотьев.
Под ними отчаянно дергался чумазый коротышка.
- Не имеете права! - вопил он. - Отпустите меня! Я личность
неприкосновенная! Вы слышите? Я депутат Пачкуля!
- Не волнуйтесь, товарищ депутат. Мы вас и пальцем не тронем, -
успокоил его низенький усатый человек в зеленом френчике и галифе. -
Видите ли, пинцеты гарантируют вам полную депутатскую неприкосновенность,
а нам - чистоту рук. Думаю, стороны договорятся. Итак, рад познакомиться.
С вами говорит товарищ Бармалей!
Депутат задергался еще отчаяннее. Он бился, словно муха в паутине. И
визжал, как поросенок.
- Почему вы испугались? - огорчился товарищ Бармалей. - Неужели я
такой страшный? Я знаю, враги пугают мною маленьких детей. Но разве вы
ребенок? Вы хоть и сказочный, но все-таки герой!
- Все равно б-б-б-б-боюсь, - дрожал коротышка.
- Но почему? - не мог понять товарищ Бармалей. - Ведь вы меня совсем
не знаете. Я же переселился в Мир Призраков до того, как вас сочинил
писатель Носов!
- Ага, - захныкал Пачкуля. - Вы и мертвый всегда живой. А это еще
страшнее!
Товарищ Бармалей наклонил голову с усами к плечику и ненадолго
задумался.
- Хорошо, - сказал он. - Если вы и вправду так меня боитесь, то я вам
разрешаю себя полюбить. Сильно-сильно. И сделаю для вас что-нибудь
хорошее. Скажите, вам нравится ваше имя?
- Отвратительное! - буркнул голос из тряпок. - Даже для собаки
обидное. А для коротышки тем более. Вы же сам почти коротышка - должны
знать, какие коротышки самолюбивые. Вот взять бы да и присобачить мое имя
этому писаке!
- А заодно - и мою дурную славу, - поддержал товарищ Бармалей. -
Видите, товарищ Пачкуля, мы оба - жертвы сочинителей. Чтобы оставить
товарища Носова с большим носом, нам следует объединиться!
- Неужели это возможно?! - заволновался коротышка. - Ведь что
написано пером, того не вырубишь топором. Неужели вы мне поможете?!
- Конечно! - обнадежил его товарищ по несчастью. - Для этого нужно
только во всем меня слушаться.
- Я готов! - согласился Пачкуля. - На все!..
- Слушайте внимательно и ни о чем не думайте, - голосом гипнотизера
принялся вещать товарищ Бармалей. - Отныне думать за вас буду я.
- А задавать вопросы можно? - робко спросил Пачкуля.
- Вопросы потом. Итак, завтра вы примете участие в голосовании по
закону о родных языках. Вы проголосуете против. Повторяю: вы будете
голосовать против! Вам не надо ничего говорить. Достаточно только повыше
поднять руку и держать ее так, чтобы видел весь зал. И не опускать. Ваша
рука будет сиять...
- Сиять?! - осмелился усомниться Пачкуля.
- Именно сиять! - взмахнул трубочкой товарищ Бармалей. - Сиять от
чистоты. Я сам позабочусь об этом. Вы будете чисты, как ангел. Вымыты,
подстрижены, надушены, нарумянены. А на руках и ногах у вас будет маникюр
и педикюр. И все скажут: Пачкулю оболгали! И дадут вам тут же новое имя.
Чистюля, если хотите. А вы скажете, что были таким поневоле, из-за этого
сочинителя: ведь если коротышке все время твердить, что он свинья, то
коротышка и хрюкать начнет... И товарищ Носов останется с большим носом!
- Ладно! - согласился коротышка. - Влипнуть в историю я не прочь. Но
зачем для этого мыться? Ведь чистота не оставляет следов нигде. В том
числе и в истории. А я хочу наследить. И как можно больше. И стать
исторической личностью.
- Вы недавно стали депутатом, и многого не знаете, - осадил Пачкулю
товарищ Бармалей. - В истории Страны Дураков и без вас достаточно
напачкали. И если что-нибудь и может оставить в ней след, то это чистот
а... Особенно теперь, когда кое-кого нужно пустить по ложному следу!
Например, агентов Мойдодыра. Они давно напали на ваш след, идут по нему и
следят за каждым вашим шагом. Чего доброго, схватят. И не посмотрят на
вашу неприкосновенность. Вы же не хотите им попасться?
- Ни за что! - в ужасе вскричал Пачкуля. - Все, что угодно, только не
головомойка!
- Вот и хорошо, - одобрил товарищ Бармалей. - Тогда доверьтесь мне.
Вот увидите, товарищ Мойдодыр лично извинится перед вами. И намылит шею
любому, кто назовет вас Пачкулей. А вы, поверьте моему слову,
проскользнете в историю, как намыленный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48