Вампиры лишь усмехнулись в ответ, а Димьен заботливо спросил:— А как же ты, Менестрес?— О, не беспокойся, я о себе позабочусь, — улыбнулась вампирша.— Давай я пока пригляжу за сестрами, а ты поохотишься. Потом поменяемся.— Договорились. Мне пока не хочется оставлять их одних.— Еще бы! — усмехнулся Димьен. — После того, как Милена, эта малышка, едва не угнала Ареса!— Она хотела выручить сестру, — пожала плечами Менестрес. — Теперь они вместе и вряд ли выкинут нечто подобное.— Но все же лучше подстраховаться, — договорила за нее Танис.— Ты права.— Тогда я пойду к ним, а вы с Димьеном идите.— Хорошо, — кивнула Менестрес. — Я скоро тебя сменю.— Можешь сильно не торопиться.Охотились вампиры все же поодиночке. Так было безопаснее. Нет, иногда Менестрес охотилась вместе со своими спутниками, но сегодня выбрала одиночество. В принципе, вампиры одинокие охотники, а не стайные. Возможно потому, что в том, как они пьют кровь у своих жертв, есть нечто интимное.Свою сегодняшнюю жертву Менестрес нашла довольно быстро. Ею оказался немного подвыпивший постоялец таверны. Видно бедный дворянин. Легкий флирт с налетом вампирских способностей, и они оказались в его комнате. А там Менестрес уже действовала быстро. Мужчина так и не понял, что произошло, как острые клыки впились в его шею. Но он этого не почувствовал, так как был полностью под властью чар вампирши.Насытившись, Менестрес аккуратно положила бесчувственное тело на кровать. Тот, кто поделился с ней кровью, не погиб, а находился в сладком забытье. Пройдет часа два, и он очнется, но не будет помнить, что произошло, а ранки, нанесенные вампиршей, к тому времени уже полностью заживут.Способность так затуманивать людской разум обеспечивала вампирам определенную безопасность. Правда очень редко, но встречались люди частично или полностью иммунные к этим вампирским чарам. Но сегодня был не тот случай. Глава 8 На следующий день Менестрес с сестрами и своими спутниками покинули таверну. Им предстояло довольно продолжительное путешествие, хотя Менестрес очень надеялась управиться за неделю, максимум две. Сначала им предстояло доехать до Венеции, а там уже пересесть на корабль, который и доставит их на Кипр.Пока они ехали в Венецию, Селена и Милена разговаривали мало и в основном между собой. Но чем больше они отдалялись от дома, тем им становилось лучше. Словно порывая с родными местами, они порывали и с пережитыми ужасами. Менестрес подмечала, что сестры понемногу оттаивали. Это проявлялось в сущих мелочах: коротких жестах, оброненных словах, мимолетной улыбке, но все же проявлялось! А Венеция своими богатством, роскошью и красотой просто очаровала девочек.Прожив всю свою жизнь в деревне, где чуть ли не единственным каменным зданием был баронский замок, они и не подозревали, что может существовать нечто подобное. Девочки, открыв рот, слушали рассказы Менестрес об этом славном и непокорном городе, городе, в котором в первую очередь правили торговцы. Здесь можно было встретить людей едва ли не со всего света.Прежде всего Венеция крупный портовый город, так что вампирам в рекордно короткие сроки удалось зафрахтовать судно до Кипра. Менестрес настояла, чтобы они были единственными пассажирами, и капитан, узнав о сумме вознаграждения, согласился.Судном управляли с дюжину матросов — крепких парней разного возраста и цветов кожи, среди которых были даже два огромных мавра, ну и гребцы, что-то около двадцати, — рабы. Вся команда сносно говорила по-итальянски.Для Селены и Милены это было первое морское путешествие в их жизни, и Менестрес боялась, что у них появиться морская болезнь (ни она, ни ее спутники этим, естественно, не страдали), но все обошлось. Первый день, конечно, девочки были бледненькие, даже слегка зеленоватые, но потом освоились и, казалось, не испытывали ни малейших неудобств. Лишь когда судно начинало уж очень сильно качать, они инстинктивно хватали друг друга за руки.Во время этого морского путешествия Селена и Милена впервые заговорили с Менестрес о своей семье. Произошло это почти случайно.Они следили с палубы за игрой стаи дельфинов, скорее всего это была семья, что и подметила Милена. А Селена, глядя, как гладкие спины появляются и исчезают в волнах, задумчиво обронила:— А у нас теперь семья — только ты, да я.— Ну, — протянула Милена, тоже став задумчивой. — Где-то еще ведь есть и наш отец.— Может есть, а может уже умер, — пожала плечами Селена. — В конце-концов, мы его никогда не знали. Ему не было до нас дела, так почему нам должно быть дело до него?— А что, ваша мать никогда не называла вам его имени? — осторожно поинтересовалась Менестрес, внимательно следившая за разговором сестер.Девочки покачали головами, а Селена ответила:— Нет, никогда. Только говорила, что это достойный, благородный человек, что он просто не мог жить с нами.— Значит, не такой уж и благородный, — фыркнула Милена. — Хотя любопытно было бы узнать хотя бы его имя.Менестрес задумалась. Честно говоря, ее удивило, что Фрида так и не рассказала девочкам ничего толком об их отце. Хотя, если принять во внимание, что они все это время жили в деревне, может, в этом и был смысл. Но теперь…Сама-то Менестрес знала, кто являлся отцом близнецов. Фрида сама ей рассказала во время одного из многих их откровенных разговоров. Тогда Милене и Селене едва минул день от роду.Фрида не делала тайны из того, что никогда не была замужем. На пересуды сельчан она не обращала внимания, а в лицо обвинять ее никто не осмеливался. Но появление на свет близняшек вовсе не было следствием непорочного зачатия.Хоть Фрида и слыла неприступной красавицей, но и ее сердце однажды было покорено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72