— Тогда, действительно, все будет хорошо, — облегченно вздохнула Лора.Они еще долго разговаривали, а когда наступил рассвет, Менестрес спустилась вместе с Лорой в нижние покои. Им хотелось побыть вдвоем, ведь они так долго не виделись.Спускаясь по каменным ступеням вниз, Лора проговорила:— Я так рада, что ты все-таки приехала! Я прожила не одну тысячу лет, но предстоящие роды заставляют меня волноваться, как девчонку!— Понимаю. Вы так долго хотели ребенка, и теперь боитесь, что что-то пойдет не так.— Ага.— Ты справишься. У тебя сильное, практически неуязвимое тело вампира. Доверься ему. Оно знает, что сейчас от него требуется. К тому же, Влад будет заботливым отцом. Я объясню ему все, что нужно будет делать. Так что будь спокойна, все пройдет хорошо. * * * Месяц в доме Влада и Лоры пролетел совсем незаметно в подготовке к предстоящему рождению ребенка. Кормилица была найдена — крепкая, добрая женщина, у которой был и свой ребенок. К тому же у нее имелись определенные рекомендации, заверяющие ее надежность, что немаловажно. Вдобавок приехал Набус — птенец Влада и его добрый друг, — чтобы в доме было безопаснее.Главная опасность исходила не от других вампиров — ибо убийство себе подобного, а тем более ребенка вампира безотлагательно каралось смертью, а от людей. Точнее некоторых их представителей, собирающихся в банды и именующие себя «охотниками».Но вот, вроде, все приготовления были закончены. Оставалось только ждать дня родин, но, видно, Менестрес не суждено было присутствовать при этом.Посланец местной общины вампиров передал ей письмо, которое к ним попало из общины Рима, а туда еще откуда-то. В общем, письмо с месяц путешествовало по свету, разыскивая Менестрес.Вампирша даже не сразу поняла от кого оно — написанное немного корявым подчерком по-итальянски. Пронзительно-зеленые глаза быстро пробегали строчки письма: "Милая моя госпожа Менестрес! Возможно, Вы уже не помните знахарку Фриду, но она помнит Вас. Тогда, пятнадцать лет назад, в жалкой деревушке возле озера Гарда, Вы были желанным гостем в моем доме. И именно Вы дали имена моим дочерям-близнецам. Поверьте, я бы не стала беспокоить Вас, если бы не крайняя нужда. Кроме Вас мне не к кому больше обратиться! Нам угрожает опасность. Святая Инквизиция изгнала меня и моих дочерей из деревни, и теперь мы вынуждены жить в лесной хижине. Но вести приходят недобрые, и я боюсь, что инквизиция на этом не остановится и будет дальше преследовать мою семью. Ладно, если только мне придется взойти на костер, но если такую же участь уготовят и моим дочерям… Вот что повергает меня в ужас! Ради того, чтобы с дочками было все хорошо, я готова на все! На любую жертву! Хоть сейчас продала бы душу дьяволу! Я верю Вам, Вы всегда были так добры ко мне. Прошу, спасите хотя бы моих дочерей, и я буду вечно вашей рабой! Если же к тому моменту, как вы прочтете это письмо, меня не будет в живых, прошу, во имя Констант, во имя нашей дружбы, разыщите моих дочерей! Я полностью вверяю вам их судьбу. Фрида Морадо Искадера." Имя огнем полыхнуло в памяти Менестрес. Конечно, она помнила Фриду, эту добрую женщину, и помнила их знакомство.Оно и правда состоялось лет пятнадцать назад. Весна, но погода стояла ужасная. Разразилась настоящая буря. Из-за ливня дороги видно не было. И все равно они с Танис и Димьеном гнали лошадей, как безумные. И тому была причина, у нее на руках был раненый, вернее раненая. Глава 2 Констант металась в горячке, то и дело распахивая плащ, в который Менестрес снова и снова ее заворачивала, так как под плащом на ней ничего не было. Девушка была чрезвычайно бледна, огненно-рыжие волосы липли к лицу. Она казалась довольно хрупкой, но в бреду металась так, что Менестрес еле сдерживала ее и временами всерьез опасалась, что та в припадке разнесет карету.Когда в очередной раз вампирша укрывала израненное тело плащом, ее руки окрасились кровью, которая медленно пропитывала все. Раны Констант были очень серьезны, даже для вервольфа, коим она и являлась. Еще и поэтому им с Танис трудно было сдержать ее, чтобы она сама себя не покалечила.— Менестрес, госпожа! Тут невдалеке огонек какой-то! — раздался гулкий голос Димьена, перекрывающий собой даже бурю.— Гони туда! Быстрее!Тотчас лошади взметнулись из последних сил. Карету заносило, но она каким-то чудом все-таки держалась на дороге. Потом внезапно остановилась. Димьен соскочил с козел и стал барабанить в дверь домика, в окнах которого и горел тот спасительный свет.Открыли не сразу, видимо, буря мешала услышать стук. На пороге, кутаясь в шаль, возникла молодая женщина. Черноволосая и такая беременная, что этого нельзя было не заметить.Не смотря на то, что из-за дождя на Димьене сухой нитки не осталось, а волосы превратились в мокрые сосульки, он поклонился и учтиво проговорил:— Любезная сеньора, не дадите ли вы приют моей госпоже? Дорогу развезло, а у нас раненная…— Конечно, проходите! В такую погоду нельзя оставаться на улице! Заходите быстрее! Я сейчас же разожгу очаг, чтобы вы могли просушить одежду, и соберу на стол.Но это она уже говорила, обращаясь в пустоту. Димьен исчез в стене дождя. Но вскоре появился вновь, бережно неся Констант. Вместе с ним в дом вошли и Менестрес с Танис.— Проходите скорее, — хлопотала хозяйка. — Лошадей можете укрыть на заднем дворе.Раненую положили на кровать.— Что с ней? — заботливо спросила женщина.Вместо ответа Менестрес развернула плащ, укутывающий девушку. Хозяйка даже ахнула. Всю спину Констант от правого плеча до левого бедра пересекали три рваные раны, словно когтями полоснули, но даже у волка нет таких больших когтей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72