Она подняла глаза в страхе, который тут же сменился облегчением, когда она узнала своего сына.
– Я слышала выстрелы, Рубен. Твой отец не ранен?
Он покачал головой:
– С ним все в порядке.
– Я хочу его видеть.
– Он сидит в моем кабинете. Я не хочу, чтобы ты туда входила. Два человека убиты.
– Я видела мертвых и раньше, Рубен. Еще от двух мне не станет хуже.
– Подожди здесь. Я приведу папу к тебе. – Рубен бросил оружие на пол, оставив у себя только Р7. Он вернулся в кабинет.
Его отец сидел там же, где он его оставил. Смит был на ногах. В одной руке он держал карманный приемопередатчик. Другая рука сжимала стальной кинжал с острым концом и отточенным лезвием. На полу валялись обрывки ленты, которыми кинжал, должно быть, был приклеен к голени. Смит держал его, засунув клинок глубоко в рот отцу Рубена. Старик издавал бессвязные булькающие звуки, он едва мог дышать.
Смит не замолчал, он повернулся, когда Рубен появился в дверях.
– Абрамс только что пришел, – тихо произнес он в переговорное устройство, – Сначала я разберусь с ним. Приезжайте сюда как можно скорее. И передайте группе шесть, чтобы они поторапливались.
Отпустив клавишу, Смит убрал переговорник в карман. Его взгляд был направлен на отца Рубена.
– Мягко брось пистолет в мою сторону, Абрамс, – приказал он. – Очень мягко. – Его голос был спокойным и ровным. Смит, казалось, не испытывал никакого нервного напряжения.
– Я убью тебя в любом случае, Смит. Отпусти его.
Рубен заметил неуловимое движение руки Смита, надавившего острием кинжала на мягкие ткани позади нёба во рту его отца. На губах у старика появились капли крови, перемешавшиеся со слюной. Он давился, пытаясь вдохнуть. Его высохшие пальцы обхватили подлокотники кресла, как тонкие ветви. Рубен капитулировал и бросил Смиту пистолет. Тот упал у его ног.
Едва лишь пистолет ударился об пол, Смит надавил одновременно вперед и вверх. Кинжал был сделан из высокоуглеродистой стали. Он мог продырявить нетолстый лист стали, не погнувшись и не сломавшись. Голова старика была для него все равно что бумага. Удар поднял отца Рубена над полом. Смит держал его на весу; как рыбу на остроге. Кровь широким потоком хлынула из горла. Старик накренился, дернулся всем телом и обмяк. Острие кинжала вышло из макушки черепа.
Рубен закричал и бросился к Смиту. Рука Смита была залита кровью. Он отпустил кинжал, уронив мертвого старика вместе с ним, и, нагнувшись, поднял пистолет с пола.
Рубен был от него в полутора шагах. Он увидел, как ствол замер, словно раздумывая, потом поднялся. Уже не соображая, он отпрыгнул назад, врезавшись с размаху в дверной косяк. Смит выстрелил дважды, горячие пули врезались в штукатурку в каких-то сантиметрах от головы Рубена.
Действуя как во сне, Рубен нырнул в дверь на вытянутые руки, перекатился, поднялся на ноги. Вдогонку ему просвистела еще одна пуля. Он восстановил равновесие, повернулся и увидел мать на пороге спальни. Их глаза встретились.
Рубен схватил ее и потащил к входной двери. Позади он услышал шаги у двери кабинета. В прихожей стоял маленький столик со стеклянной вазой. Рубен схватил ее, повернулся и со всей силы запустил в Смита, выбежавшего из комнаты. Ваза попала тому прямо в грудь, оттолкнув назад и сбив дыхание.
– Беги, мама! Беги!
Полунеся, полуволоком, Рубен повлек мать по коридору к лестнице. Они были на середине первого лестничного пролета, когда он услышал, как Смит проломился через входную дверь. Его мать была легкой, но ею начала овладевать паника, и Рубену было трудно спускаться с нею по ступенькам.
– Аврумель! – кричала она. – Аврумель! – Имя его отца. Она слышала выстрелы и видела кровь. – Аврумель! – продолжала кричать она уже в истерике, страх и скорбь перемешались в ней. Рубен тащил ее вниз, и по его щекам катились слезы, яркие слезы, превращавшие кровь его отца в воду.
Смит настигал их. Его ноги тяжело грохотали по ступеням, словно удары молота. Они добежали до двери на улицу. Смит отставал от них, может быть, на один пролет. Рубен протолкнул мать в дверь.
– Беги! – кричал он. – Не останавливайся!
Наверху на площадке появился Смит. Он сделал два быстрых выстрела, промахнувшись всего на дюйм. Рубен выскочил в дверь вслед за своей матерью. Он догнал ее у обочины тротуара. Дальше бежать было некуда.
Прохожие оглядывались, услышав выстрелы и топот бегущих ног. Где-то совсем недалеко завыла сирена, быстро приближаясь: кто-то вызвал полицию.
Вдруг, из ниоткуда, визжа шинами, на них юзом накатил черный седан. Человек в вязаном шлеме, покрывавшем голову и опускавшимся на плечи, высунулся в окно с заднего сиденья, наводя на них пистолет. Рубен толкнул мать на асфальт, прикрыв ее своим телом, и в тот же миг из двери появился Смит. Машина с визгом остановилась, ткнувшись в бордюр. Послышались пронзительные крики. Люди бросились врассыпную. Сирена стала громче – полицейская машина выскочила из-за угла за полквартала от них.
Смит заколебался. Рубен помог матери подняться и увлек ее за стоявший у обочины «Вольво-760». В следующий миг стекла над ними разлетелись вдребезги: стрелок из черного седана выскочил и открыл по ним огонь. Он держал в руках уродливый дробовик «Франчи SPAS» двенадцатого калибра, загоняя патрон в патронник, нажимая на курок, загоняя следующий, меняя магазин после каждых восьми выстрелов, передергивая затвор и снова стреляя, словно палил по стае уток.
Раздалось пение шин, и рядом остановилась полицейская патрульная машина. Полицейский в форме на заднем сиденье высунулся в окно, целясь в седан из крупного револьвера. Человек с дробовиком повернулся, прицелился и дважды выстрелил, разнеся лобовое стекло патрульной машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137