— Эту фотографию мне принесли из архива… Когда Гаяна провожала галактическую экспедицию на звездолете «Тиунэла», кото-рый достиг вашей Земли… командиру корабля Тоту вручили это программирующее устройство, содержащее в себе конструкцию такого же звездолета, как и «Тиунэла» Если, рассуждали тогда члены Народного Совета, они попадут на планету с высокоразвитой техникой, на заводах той планеты легко построить новый звездолет, привычный для наших космонавтов.Ган посмотрел на фотографию и, не отрывая от нее взгляда, добавил:— Командир «Тиунэлы» Тот — мой родственник…Наступило молчание. Потом снова заговорил Боб:— В своем дневнике Мана рассказал, что Тот погиб при землетрясении на Пито-Као… А Бергофф нашел алмаз «Фея Амазонки» в Бразилии, то есть в нескольких тысячах километров от острова… Не может же быть здесь ошибки?— Все может, — подумав, ответил Ган. — Например, мы уже обнаружили неточность в расчетах Мана и ваших ученых: экспедиция на «Тиунэле» летела к вам, на Землю, не четыреста земных лет, а двести семнадцать…— Ты хочешь сказать, долгожитель, что, возможно, Тот не погиб?— Я желаю этого, ани!Поразительно: неужто мир до такой степени «тесен», что судьбы людей и события двух планет уже переплетаются?!— Стол накрыт, — объявила Эла, войдя к нам широким быстрым шагом…— Ты не геолог? — улыбнулся я.— Почему ты так подумал, ани?— Глядя на твою походку и энергичность…— Нет, я писательница, А угадаешь ли профессию Гана? — лукаво спросила она.— Математик? -предположил Глебов.— Астроном, — уточнила Эла. — Он стал знаменитым лет за сто до моего рождения. У него много научных трудов, он открыл несколько звезд, изучил и описал их…— Видно, Ган не торопился, открыв свою лучшую звезду не так давно, — галантно ввернул комплимент Боб, удачно скаламбурив: Эла-по-гаянски означает «звезда».— Не так уж и недавно, -засмеялась Эла. -Скоро сто лет, как мы вместе…— А я все еще не могу ее изучить И описать! — засмеялся Ган.Эла ласково прижалась к плечу мужа, но, глянув на нас, спохватилась.— Стол с едой — не археологическая находка, — сказала Эла. -Он не привык долго ожидать…После обеда мы послушали гаянскую музыку, певучую и темпераментную. Звуки невидимых для нас инструментов (мы слушали запись) напоминали звучание современных земных электроинструментов. Что же касается самих мелодий — да простят меня ценители только классической музыки! — то, что мы услышали, было в духе любимого мною джаза…Впрочем, не один я грешен. Хоутон предусмотрительно прихватил с собой карманный кристаллофон и, в свою очередь, включил его.Евгений Николаевич, сидевший возле торшера и смотревший телевизионную программу, привскочил.— Ну зачем так резко, Боб — недовольно произнес он. -И ни с того, ни с сего…— Как?! — возразил Хоутон, выключая кристаллофон. — Разве вы не слышали сейчас гаянскую музыку?— Я увлекся известиями, но, разумеется, слышал бы, если бы она была…— Звездолюб не виноват, — объяснила Эла. — Мы включили запись по Телепатону, а ее слышит лишь тот, кто хочет ее услышать — А для остальных — тишина? — спросил Шелест.— Конечно.— Удобно! -засмеялся я. -Одни танцуют, а рядом-спокойно читаю!…— Раскрою один секрет, — сказал Ган. — Эла хочет сегодня все устроить похожим на земные обычаи, ты ведь кое-что рассказывал Юль, ани… — повернулся он к Хоутону. — Кажется, после еды положено танцевать? Вероятно, для улучшения пищеварения? Весьма разумно, ани. И почему бы нам сейчас не ускорить обмен веществ?— Не совсем так ты понял, долгожитель, -пробормотал Боб, — но давайте и потанцуем.— Только немного, ани, -попросил Ган. -Юль рассказывала об одном фильме, показанном тобой, когда вы летели к нам… Люди до того натанцевались, что шатались и падали от усталости, даже теряли контроль над собой и почему-то ссорились…Андрей Шелест пришел в ярость и едва сдержал себя.— Ну, погоди, — тихо произнес он, наклонясь к Бобу, — дома я поговорю с тобой!— Командир, — шепотом попытался оправдаться Хоутон, — ну что там было особенного: веселая компания и только!— Стоп: на нас смотрят — танцуй! — И дружески обняв Боба, так что у того хрустнули косточки, Шелест громко сказал, обращаясь к хозяевам: — Наш Хоутон-неисправимый любитель старины… Он показал Юль кадры старого фильма…— Командир, — повернулся к Шелесту Боб, оттирая внезапно взмокревший лоб, — у меня с собой большинство кристаллов-американский ультрамодерный джаз. Как быть? Предметная музыка…— Выбери полегче, что ж теперь делать, В следующий раз — советуйся. Извините, ани, это мы обсудили, что вам предложить послушать… -по-гаянски объяснил он Гану.— Да, пожалуйста, — наклонился долгожитель.Боб, хотя и неплохо владеющий русским, понял слова Шелеста в смысле «самая легкая музыка» и с удовольствием кинул в кристаллофон синюю сверкающую горошину.Из аппарата вырвался дьявольский вопль, паровозное шипение и ритмичное постукивание костей: началась знаменитая "Чечетка в аду>!Даже я отвернулся и посмотрел на командира. Андрей побледнел и опустил голову. Боб выключил кристаллофон, растерянно поморгал и торопливо заменил запись— Вальс… -хрипло объявил он.Визит наш затянулся до часа ночи, и всем было весело. На прощание отведали гаянского освежающего чая, густого и кисловатого, и поднялись…Домой нас вызвалась доставить Эла — Ган остался немного поработать. Мы спустились на лифте, вышли на улицу и, несмотря на поздний час, увидели массу гуляющих Небоскребы фосфоресцировали в темном небе всеми цветами — светящиеся краски, прозрачные днем, сейчас превратили их в горящие факелы самых необыкновенных форм,Улицы залиты белым светом, а в небе пляшут, мерцают, вращаются, взрываются и гаснут, рассыпаясь на тысячи осколков, декоративные разноцветные огни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158