Кадры сменяются как в приключенческом фильме. Земля… Величиной с горошину… Плавно отделяется наружная оболочка, обожженная трением о воздух: звездолет-удав меняет кожу. Но на ее месте не просто обновленная «кожа», а сложный металлический скелет.Длинные фермы выползают из пазов корпуса и опускаются вниз. Они телескопически удлиняются, как ножки штатива, образуя ажурный вогнутый диск.Из ракеты вырывается сине-фиолетовое прозрачное облако. Оно ширится, тает и, жадно прикрепляясь к радиальным фермам-антеннам, становится почти невидимым. Теперь оно напоминает колоссальный зонт в хвосте ракеты, будто догоняющий ее: это Z-поле, жесткость которого идет в сравнение разве лишь с гравитацией, заполнило просветы между антеннами.Включается ионный двигатель. Нам кажется, будто мы видим, как его мощное излучение, похожее на солнечный протуберанец, отражается от чашеобразного экрана и разгоняет звездолет до крейсерской скорости…Медленно гаснет Z-поле: дальше звездолет мчится по инерции, как новое небесное тело. Фермы «зонта» устало сокращаются и, прижавшись к бортам, вновь утопают в пазах.… Фильм окончен, автоматически включились овальные окна-телевизоры во всю стену кабины, и мы видим окруживший нас величаво-прекрасный звездный океан.Кибернетика коротко рассказала нам, что происходило до настоящего момента: теперь, мол, разбирайтесь сами… 4 Мы теснее прижались друг к другу, вглядываясь в это черное безмолвие, не знающее ни зим, ни лет.Вот оно-наш друг и враг, холодное «ничто», пугающее и вместе с тем чарующее бесконечное Мироздание…Так же, столетия назад, летели к нам смелые посланцы Гаяны. Они знали лучше нас глубины Галактики и разгадали многие космические тайны. Но летели без адреса — это был их разведывательный полет, поиски обетованной планеты.Позади себя, на всем своем извилистом пути, они оставляли шаровидные ксаны — кибернетические пеленгационные устройства, — чтобы воспользоваться этими искусственными навигационными «звездами», как вехами, при возвращении на родину.Они отыскали, наконец, живую планету — это была наша Земля. Приземлились на острове Пито-Као, на Тихом океане, но корабль их повредило землетрясение.Лишь много лет спустя люди нашли то, что осталось от их экспедиции, и теперь мы, вооруженные их знаниями и галактическими картами, взяли курс на их Гаяну.Они добирались к нам вслепую, кружным путем— мы летим кратчайшим, длина которого составляет 100 световых лет. И для нас рассчитан и составлен весь штурманский план полета, указано время, когда мы будем пролетать траверз каждой ксаны. В этом отношении нам много легче. 5 Первым нарушил молчание Шелест.— Добро, — сказал он. — Начнем привыкать к обстановке… Чернота и звезды за бортом-не скучновато ли? Создадим более веселую декорацию. Будем жить по земному распорядку. Мы улетели зимой. Какое время года выберем сейчас?— Пожалуй, лето, — охотно предложил Боб. Мы с Евгением Николаевичем поддержали его. Шелест кивнул, подошел к пульту микроклимата и включил установку.Ласковые солнечные лучи ворвались в кабину. За окнами зазеленели деревья, зашумели листвой на ветру. Кучевые облака поплыли в теплом небе, они видны сквозь узоры надувшихся парусом занавесей. Где-то вдали звучит репродуктор, и мирный голос диктора произносит:— Передаем эстрадный концерт…Евгений Николаевич расправил плечи и замурлыкал «Подмосковные вечера» в темпе марша (феноменальное отсутствие у него музыкального слуха замечали все окружающие!) и подошел к штурманскому столику.— Все по графику, — весело сказал он, блестя глазами. — Нас разбудили через тысячу восемьсот двадцать семь дней, то есть через пять лет…— Пять лет!? -воскликнул Боб.— Точно, — кивнул Евгений Николаевич. Во мне зазвучала тонкая грустная нотка.— А скорость? — восхищенно спросил Хоутон, лю-бивший все «самое-самое…»— Четверть миллиона километров в секунду, — с готовностью ответил Глебов. — Иными словами, вы сей-час изволили улыбнуться на целый миллион километров!— Если не больше, — присоединился к шутке командир.От его высокой широкоплечей фигуры с крупной головой на крепкой красивой шее веяло силой Простое лицо с внимательными карими глазами, густыми бровями и округлым подбородком было спокойным и добрым.Рыжеволосый, круглолицый, веснушчатый Хоутон ростом по плечо командиру. Гибкий и быстрый в движениях, всегда веселый и ценящий острое словцо, он был нашим любимцем. Жизнь Боба складывалась тяжело; рано остался без отца, годами бродил без работы, хотя был способным журналистом. Трудно бывало и в газете: свободно владеющий несколькими язы-ками, беспокойный Боб подчас не мог найти общего языка с своими шефами и боссами.Одно время он стал «общественным дегустатором», но пить бросил сам, уже после того, как на него махнули рукой. Его светлые глаза часто становились печальными, и мы знали причину: за два года до нашего вылета трагически погибла его жена, красавица итальянка Паола.Хоутон и полинезиец Мауки первыми отыскали остатки космического корабля гаянцев на Пито-Као, и корреспонденции Боба в те дни читались прежде спортивных сообщений и скандальных эпизодов из жизни кинозвезд.Андрей Шелест, мой старый товарищ по авиации (когда-то мы вместе работали пилотами в Аэрофлоте), Хоутон и я говорили друг другу «ты», могли подурачиться ц крепко поспорить.Но с Евгением Николаевичем, несмотря на его молодость— ему было около сорока, — мы держались иначе, обращались только на «вы» и, откровенно говоря, стеснялись при нем выражаться излишне крепко, даже Боб и я, немало преуспевшие в этом…Изящный, худощавый, даже хрупкий, с мексиканским лицом, тихим голосом и сдержанными движениями, Глебов никогда не раздражался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158