были и таки
е, безусловно, ведомые сумасшедшими, которые требовали от священника обе
та безбрачия). Цветы на газонах, конечно, пожухли, но не завяли. Из этого Рол
анд сделал вывод, что городок опустел недавно. Учитывая жару, с неделю том
у назад, максимум Ч две.
Топси вновь чихнул, устало поник головой.
Стрелок обнаружил источник звона. Над золотым крестом на двери длинной д
угой провисла веревка, на которой висели не меньше двух десятков миниатю
рных серебряных колоколов. Ветра практически не было, но и малейших его д
уновений хватало для того, чтобы колокольчики пребывали в постоянном дв
ижении. Оставалось только гадать, какой стоял шум при достаточно сильном
ветре. Роланд даже подумал, что постоянное треньканье, пусть и мелодично
е, не могло не действовать на нервы.
Ч Эй! Ч позвал Роланд, глядя на вывеску гостиницы «Мягкие постели». Ч Э
й, есть тут кто-нибудь?
Ответа он не получил, лишь позвякивали колокола, стрекотали насекомые, д
а где-то что-то стучало по дереву. Ни ответа, ни движения… но кто-то тут был.
То ли горожане, то ли… кто-то еще. Роланд чувствовал, что за ним наблюдают. И
крохотные волоски у него на шее встали дыбом.
Роланд двинулся дальше, к центру городка, ведя за собой Топси. Каждый шаг п
однимал облачко пыли: Главную улицу не удосужились вымостить камнем. Вск
оре стрелок остановился вновь, на этот раз перед низким зданием (каменны
й фундамент, деревянные стены, совсем как церковь), фронтон которого укра
шало короткое слово: «ЗАКОН».
За спиной Роланда все позвякивали колокола.
Он оставил жеребца посреди улицы и поднялся на крыльцо. Колокола звенели
, солнце палило, струйки пота текли по бокам. Роланд толкнул закрытую, но н
е запертую дверь, скорчил гримасу, поднял руку, прикрывая лицо от потока г
орячего воздуха, хлынувшего в щель. Если в закрытых помещениях такое пек
ло, подумал он, зерно в амбарах может и загореться. И если не пойдет дождь (п
ожарных-то тут уже нет), то городок вскорости может исчезнуть с лица земли
.
Роланд преступил порог, стараясь всасывать воздух, избегая глубоких вдо
хов. Тут же услышал гудение мух.
К достаточно просторной комнате примыкала одна камера, пустая, с открыто
й дверью-решеткой. Пара заляпанных грязью сапог лежала у койки. Один прос
ил каши. Большое пятно на койке цветом не отличалось от брызг на двери сал
уна «Веселый поросенок». Над пятном и кружили мухи.
На столе Роланд увидел гроссбух в кожаном переплете. Развернул его к себ
е, прочитал слова, выдавленные в коже:

РЕГИСТРАЦИОННАЯ КНИГА
ПРАВОНАРУШЕНИЙ И НАКАЗАНИЙ
ВО СЛАВУ ГОСПОДА НАШЕГО
ЭЛУРИЯ

Вот он и узнал название городка. Элурия. Приятное на слух, но и в чем-то злов
ещее. Но, резонно рассудил Роланд, в такой ситуации любое название может п
оказаться зловещим. Он повернулся, чтобы уйти, и тут заметил дверь, заперт
ую на деревянный засов.
Шагнул к ней, остановился, потом достал из кобуры большой револьвер. Пост
оял несколько секунд, задумавшись (Катберт, его закадычный друг, не раз го
ворил, что соображает Роланд медленно, зато всегда принимает правильное
решение), свободной рукой отодвинул засов. Открыл дверь и тут же отступил
на шаг, ожидая, что на него вывалится тело (может, и шерифа Элурии) с перерез
анным горлом и вырванными глазами, виновник ПРАВОНАРУШЕНИЯ и жертва НАК
АЗАНИЯ…
Никто не вывалился.
За дверью обнаружилось с полдюжины грязных роб, которые, вероятно, полаг
алось носить арестованным, два лука, колчан со стрелами, старый, ржавый мо
тор, ружье, из которого уже лет сто как не стреляли… и швабра. То есть, по раз
умению стрелка, ничего интересного. Чулан как чулан.
Роланд вернулся к столу, раскрыл регистрационную книгу, пролистал. Даже
страницы были теплыми, словно лежала книга в духовке. С другой стороны, по
температуре кабинет шерифа если и уступал последней, то лишь на нескольк
о градусов. Если бы Главной улицей Элурия отличалась от большинства друг
их городков, Роланд ожидал бы найти в регистрационной книге множество пр
еступлений против религии и, соответственно, записей о наказаниях грешн
иков. Но соседство церкви Иисуса с двумя салунами указывало на то, что цер
ковники мирились с человеческими слабостями.
Поэтому в книге регистрировались обычные правонарушения, в том числе и т
яжкие: убийство, кража лошади, недостойное поведение по отношению к даме (
вероятно, подразумевалось изнасилование). Убийцу отправили в Лексингво
рт, где и повесили. Роланд никогда не слышал этого названия. В одной из зап
исей, ближе к концу, указывалось, что «Зеленых людей выслали прочь». Что си
е означало, Роланд не понял.
Самая последняя гласила:

12/ПЗ/Суд над Чес. Фриборном, конокрадом.

Суд, как догадался Роланд, состоялся на двенадцатый день Полной Земли (в Э
лурии, видать, отказались от обычных названий календарных месяцев). Стре
лок решил, что запись эту сделали в регистрационной книге незадолго до т
ого, как на койке в камере появилось кровавое пятно, то есть Чес. Фриборн, к
онокрад, скорее всего уже прошел свою тропу до конца и ступил с нее в пусто
шь.
Роланд вновь вышел под яркое солнце, к колокольному перезвону. Топси печ
ально взглянул на стрелка и вновь опустил голову, словно надеялся найти
в уличной пыли что-то съедобное. Хотя едва ли ему хотелось пощипать травк
у.
Стрелок взялся за вожжи, стряхнул ими пыль с вылинявших джинсов и зашага
л дальше. Деревянное постукивание становилось все громче (выходя из каби
нета шерифа, Роланд не убрал в кобуру револьвер), и, подходя к городской пл
ощади, где в лучшие времена, вероятно, располагался рынок, он наконец-то у
ловил какое-то движение.
1 2 3 4