- Я этого не видел, - проговорил он чуть увереннее.
- Авиабаза Ванденберг? - спросила Милдред.
- Авиабаза Эдвардс, дура, - сказал Говард. И когда Алекс
Требек подтвердил сказанное, Говард повторил: - Я этого
вообще не видел.
Но скоро вернется Вайолет, а он оставил щетку в ванной.
Алекс Требек объявил участникам и зрителям, что пока еще
игра открыта для всех, а через пару минут начнется
суперигра, где счет может всерьез измениться. На экране
появился какой-то политик и принялся объяснять, почему его
необходимо избрать на следующий срок. Говард неохотно встал.
Теперь он в больше степени ощущал свои ноги как ноги, а не
как ходули, но возвращаться в ванную ему все равно не
хотелось.
"Вот, - сказал он себе, - это очень просто, такое часто
бывает. У тебя была галлюцинация, как у многих. Ты об этом
редко слышишь только потому, что о таких вещах не любят
говорить... галлюцинации не приняты в обществе. Говоря о
них, люди чувствуют себя так, как ты, если оставишь щетку на
полу, а Вай войдет и спросит, в чем дело".
- Послушайте, - говорил политик в телевизоре густым,
вкрадчивым баритоном. - Если вникнуть в суть дела, все очень
просто: хотите ли вы, чтобы бюро актов гражданского
состояния округа Нассо возглавлял честный, компетентный
человек или проходимец с севера штата, который никогда...
- Думаю, это воздух в трубах, - сказал Говард, и хотя
шорох, из-за которого он направился в ванную, нисколько не
напоминал шум воздушных пузырей в трубах, сам звук его
голоса - разумного, снова управляемого - придал ему чуть
больше решимости.
И опять-таки - Вай скоро вернется. В любую минуту. Он
встал за дверью, нащупывая путь наружу.
- Воздух в трубах! - громко продекламировал Говард и
смело рванул дверь ванной. Он нагнулся, схватил щетку и
потащил ее к двери. Ему пришлось сделать не больше двух
шагов в крохотное помещение с выцветшим, покоробленным
линолеумом и видом на тусклое, забранное мелкой сеткой
вентиляционное отверстие, и, скорее всего, он даже не
заглянул в раковину.
Он стоял снаружи, прислушиваясь.
Царап-царап. Царап-царап.
Он поставил щетку и совок на законное место между плитой
и холодильником в кухне и вернулся в гостиную. Там он
постоял, поглядывая на ванную. Дверь была распахнута,
льющийся оттуда свет веером расходился в крохотном закутке в
прихожей.
"Надо бы пойти выключить свет. Ты же знаешь, какой Вай
поднимает шум из-за этого. Тебе даже не нужно входить.
Просто просунуть руку за дверь и щелкнуть".
А если что-то схватит его за руку, пока он будет
тянуться к выключателю?
Вдруг чужой палец схватит его за палец?
Как насчет этого, дамы и господа?
Тот звук все еще был слышен. В нем было нечто до ужаса
неумолимое. Можно было сойти с ума.
Царап. Царап. Царап.
По телевизору Алекс Требек объяснял условия суперигры.
Говард подошел и прибавил звук. Потом снова уселся на стул и
сказал себе, что из ванной ничего не слышится, абсолютно
ничего.
Разве что воздух в трубах.

Вай Митла была из тех женщин, которые двигаются с таким
изяществом, что кажутся чуть ли не хрупкими... но Говард был
на ней женат двадцать один год и прекрасно знал, что никакой
хрупкости в ней нет и в помине. Она ела, пила, работала,
танцевала и занималась любовью в одном и том же темпе -
напористом. Она ворвалась в квартиру, как небольшой ураган.
Правой рукой она прижимала к груди объемистый бумажный
мешок. Не останавливаясь, она внесла его в кухню. Говард
слышал, как мешок раскрылся, хлопнула дверца холодильника и
затем закрылась. Вернувшись, она швырнула Говарду свое
пальто.
- Повесь, пожалуйста! - попросила она. - Я сейчас
описаюсь! Ей богу! Фью!
"Фью!" было любимым междометием Вай.
- Конечно, Вай, - произнес Говард и встал с темно-синим
пальто Вай в руках. Он не сводил с нее глаз, пока она
бежала по коридору и через дверь ванной.
- Электрокомпания очень любит, когда ты оставляешь
включенный свет, Гови, - крикнула она через плечо.
- Я нарочно, - ответил он. - Знал, куда ты сразу
помчишься.
Она засмеялась. Он слышал шорох ее белья.
- Ты слишком хорошо меня знаешь - у посторонних это
называется любовью.
"Надо сказать ей - предупредить ее", - подумал Говард,
зная, что не сможет этого сделать. Что он ей скажет?
Берегись, Вай, там из трубы раковины торчит палец, не дай
ему ткнуть тебя в глаз, когда наклонишься за стаканом воды?
Кроме того, это ведь просто галлюцинация из-за воздуха в
трубах и из-за того, что он боится мышей. Теперь, когда
прошло несколько минут, он в это почти верил.
Как бы там ни было, он стоял с пальто. Вай на руках,
ожидая, когда она завизжит. И спустя десять-пятнадцать
бесконечных секунд услышал:
- Боже мой, Говард!
Говард подскочил, еще крепче прижимая пальто к груди.
Сердце, уже было успокоившееся, снова начало выстукивать
морзянку. Он порывался заговорить, но слова застревали в
горле.
- Что? - наконец выговорил он. - Что такое, Вай?
- Полотенца! Попадали на пол! Что случилось?
- Не знаю, - отозвался он. Сердце колотилось еще
быстрее, и он не мог определить, чем было тошнотворное
ощущение где-то в самом низу живота - облегчением или
ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13