Что же
касается самого французика, с ним расплатились сполна. "Этот скот" причинил
ему много боли и страданий. Да, я, конечно, знаю, что он совершил, но никто
не заслужил того, что случилось с Делакруа, когда он попал в суровые объятия
Олд Спарки.
Запах мяты.
И что-то еще. Что-то в глубине отверстия. Правой рукой я вытащил
авторучку из нагрудного кармана, все еще держась левой за балку и уже не
обращая внимания на то, что Брут неосторожно щекочет меня под коленками.
Одной рукой я отвинтил колпачок авторучки и кончиком пера выковырнул что-то
наружу. Это нечто оказалось тонкой деревянной щепочкой, выкрашенной в
ярко-желтый цвет, и я снова услышал голос Делакруа, да так отчетливо, словно
его призрак находился в одной комнате с нами, - причем именно в той, где
Вильям Уортон провел так много времени.
- Эй, ребята! - На этот раз это был смеющийся, довольный голос
человека, забывшего хоть нанемного, где он и что его ожидает. - Идите
смотреть, что умеет Мистер Джинглз!
- Боже, - прошептал я. У меня перехватило дыхание.
- Ты что, нашел еще одну? - спросил Брут. - Я нашел три или четыре.
Я спустился и посветил на его раскрытую большую ладонь. На ней лежало
несколько щепочек, словно бирюльки для эльфов. Две желтые, такие, какие
нашел я, одна зеленая и одна красная. Покрашены они были не красками, а
восковыми карандашами.
- Боже мой, - произнес я низким, срывающимся голосом. - Ведь это
кусочки той катушки? Но почему? Почему они здесь?
- Ребенком я не был таким большим, как сейчас, - сказал Брут. - Я
сильно вырос где-то между пятнадцатью и семнадцатью. А до этого был
малявкой. И когда впер-вые пошел в школу, мне казалось, что я такой
маленький, как... маленький, можно сказать, как мышка. Я был напуган до
смерти. И знаешь, что я делал?
Я покачал головой. На улице ветер завыл снова. Паутина в углах между
балками качалась, как рваные кружева. Никогда я не находился в более
населенном призраками месте. Именно здесь, когда мы стояли и смотрели на
щепочки катушки, доставившей нам столько хлопот, я вдруг начал осознавать
то, что почувствовал в сердце после того, как Джон Коффи прошел по Зеленой
Миле: я уже не могу здесь работать. Плевать, Депрессия или что там еще, я
больше не могу смотреть, как люди идут через мой кабинет навстречу смерти.
Даже если появится еще всего один - это будет уже слишком.
- Я попросил у мамы ее платочек, - продолжил Брут. - И, когда мне
хотелось плакать, я его доставал, чувствовал запах ее духов и мне
становилось легче.
- Ты считаешь, что эта мышь сжевала кусочки катушки, чтобы вспомнить
Делакруа? Эта мышь?
Он поднял глаза. Мне вдруг показалось, что в них стоят слезы, но,
наверное, я ошибся.
- Не знаю, Пол. Но я нашел их здесь и почувствовал запах мяты, так же,
как и ты, - ведь ты тоже почувствовал. И я больше не могу. Я не хочу здесь
работать. Мне кажется, что если я увижу еще хоть одного человека на этом
стуле, то умру. В понедельник я хочу попросить, чтобы меня перевели в
колонию для малолетних. Если удастся перейти до появления следу-ющего
узника, отлично. Если нет, я уволюсь и вернусь снова на ферму.
- А что ты выращивал в жизни, кроме камней?
- Неважно.
- Я понимаю, - сказал я. - Думаю, что уйду вместе с тобой.
Он пристально посмотрел на меня, как бы убеждаясь, что я не шучу, потом
кивнул, словно все решилось. Ветер снова завыл и задул, на этот раз так
сильно, что заскрипели балки, и мы с тревогой посмотрели вокруг на обитые
тканью стены. Мне вдруг показалось, что я слышу Вильяма Уортона - не Крошку
Билли, нет, для нас он с первого дня был Буйный Билл, когда кричал и
хохотал, и говорил нам, что мы будем безумно рады от него избавиться и
никогда его не забудем. В этом он оказался прав.
То, о чем мы с Брутом договорились в ту ночь в смирительной комнате,
так и случилось. Словно мы дали торжественную клятву над крошечными
щепочками крашеного дерева. Никто из нас больше не участвовал в казнях. Джон
Коффи был последним.


Часть 2. МЫШЬ НА МИЛЕ


1
Дом престарелых, где я ставлю последние точки над i, называется
"Джорджия Пайнз". Он находится примерно в ста километрах от Атланты и на
расстоянии двухсот световых лет от жизни большинства людей - людей, которым
меньше восьмидесяти и которые просто живут. Вам, читающим эти строки, нужно
подумать, не ожидает ли и вас подобное место в будущем. Само по себе место
не страшное, есть кабельное телевидение, кормят вкусно (хотя человек может
так мало прожевать), но в каком-то смысле это такая же морилка для бабочек,
как и блок "Г" в Холодной Горе.
Здесь даже есть парень, немного напоминающий мне Перси Уэтмора,
получившего работу на Зеленой Миле только потому, что губернатор штата был
его родствен-ником. У здешнего парня, по-моему, важных родствен-ников нет,
хотя он ведет себя так же, как Перси. Его зовут Долан. Он все время
причесывает волосы, как Перси, и в заднем кармане всегда таскает
какое-нибудь чтиво. У Перси были журналы типа "Аргоси" и "Мужские
приключения", а у Брэда - небольшие тоненькие книжечки под названием
"Анекдоты". Он все время задает вопросы вроде таких, как: "Почему француз
перешел дорогу?", "Сколько поляков нужно, чтобы вкрутить лампочку?" или
"Сколько человек несут гроб на похоронах в Гарлеме?". Как и Перси, Брэд
отличается тупостью, и в его понимании смешно только то, что отдает
злорадством.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19