Он повернулся, чтобы уходить, но Баркович ухватил его за рукав.
- Подожди. Я же не сказал "нет". Разве я это сказал?
- Нет.
- Конечно, - на губах его снова появилась улыбка, но какая-то жалкая.
- Слушай, я вовсе не хотел ссориться с вами, парни. Со мной всегда так - не
хочу ни с кем ссориться, а так получается. Дома тоже всегда так было, то
есть в школе. Я ведь не такой уж плохой, просто часто встаю не с той ноги,
что ли. А мне очень нужны друзья, плохо ведь одному, особенно в таком деле,
правда? Гэррети, ты ведь знаешь. Тот Ранк - он сам виноват, он хотел побить
меня. Почему-то все хотят меня побить. В школе мне даже приходилось носить
с собой нож. А Ранка я не хотел... не хотел, чтобы его... вы увидели только
конец и не видели, как он... - Баркович запутался и замолчал.
- Да, правда, - пробормотал Гэррети, чувствуя себя лицемером. Он
слишком хорошо помнил инцидент с Ранком.
- Ну и что ты собираешься делать? Войдешь в долю?
- Конечно, - рука Барковича судорожно вцепилась в рукав Гэррети. - Я
могу кормить ее хоть до конца жизни. Я просто хотел сказать... у человека
должны быть друзья. Кому хочется умирать в злобе? Я не хочу... не...
- Да, да, - Гэррети начал отходить, ощущая неловкость. Он по-прежнему
ненавидел Барковича, но и немного жалел.
- Спасибо. - Почему-то проблеск человечности в Барковиче напугал его.
Он не мог сказать, почему.
Он слишком сильно отстал, получил предупреждение и, ускорив шаг,
оказался рядом со Стеббинсом.
- О, Рэй Гэррети! - сказал Стеббинс. - С добрым утром. В чем дело?
Гэррети вторично пустился в объяснения насчет Скрамма и его жены, и за
это время еще один парень получил пропуск (на куртке у него было написано
"_Ангелы_ _ада_ _на_ _колесах_"). Закончив, он терпеливо ждал ответа
Стеббинса.
- Почему бы и нет? - спросил Стеббинс, дружелюбно улыбаясь Гэррети.
Гэррети с каким-то суеверным ужасом почувствовал, что отчаяние добралось и
до него.
- Звучит так, будто тебе нечего терять, - заметил он.
- Нам всем нечего терять, - улыбнулся Стеббинс. - Так легче уходить.
Но пойми меня правильно, Гэррети, - я не могу обещать. Сейчас этот бедняга
еще кажется вам важным. Я даже скажу почему - вы пытаетесь зацепиться за
будущее своим обещанием. Раньше, до Поворота, когда у нас были еще
миллионеры, они основывали фонды и строили библиотеки. Они тоже пытались
зацепиться за будущее. Некоторые делают это детьми, но никто из них, - он
широким жестом обвел участников, - не оставит ни одного ублюдка. То, что я
говорю, не шокирует тебя?
- Нет, - пробормотал Гэррети.
- Ты и твой друг Макфрис выбиваетесь из этого балагана. Я не могу
понять, почему вы здесь. Кстати, ты всерьез воспринял то, что я говорил
тебе вечером? Насчет Олсона?
Гэррети кивнул.
- Ну и зря, - Стеббинс рассмеялся. - Не было у него никаких секретов.
Я пошутил.
Гэррети чуть улыбнулся:
- Знаешь, я думаю, ты вечером сказал что-то лишнее и теперь боишься.
- Думай, как знаешь, Гэррети.
- Можешь скрывать это, но ты боишься, Стеббинс. Тебе нравится думать,
что все подстроено. Но вдруг это честная игра, тогда что?
- Что ж, иди и думай, что это честная игра. Не все ли равно, с какой
уверенностью подыхать?
- Опять врешь, - сказал Гэррети, но Стеббинс лишь коротко усмехнулся и
опять уставился на свои ноги.
Гэррети побрел вперед, туда, где Макфрис, Пирсон, Абрахам и Бейкер
собрались вокруг Скрамма, как встревоженные тренеры вокруг получившего
травму боксера.
- Как он? - спросил Гэррети.
- Почему ты их спрашиваешь? - удивился Скрамм. Он уже не говорил, а
шептал. Прежний болезненный румянец уступил место восковой бледности.
- Ладно, спрошу тебя.
- О, неплохо, - Скрамм закашлялся. Это был захлебывающийся, глухой
кашель, будто идущий из-под воды. - Неплохо. Молодцы, что решили
позаботиться о Кэти. Я уже не думаю, что смогу это сделать сам.
- Не говори много, - предупредил Пирсон, - ты выматываешься.
- Какая разница? Раньше или позже, - Скрамм печально оглядел их, потом
медленно покачал головой. - Почему я заболел? Я ведь шел так хорошо. Даже
когда устал. Почему Бог сотворил такое со мной?
- Не знаю, - сказал Абрахам.
Гэррети снова почувствовал страх перед великой тайной смерти и
попытался его отогнать. Это чувство было особенно неприятным, когда умирал
друг.
- Который час? - спросил внезапно Скрамм, и Гэррети сразу вспомнил
Олсона.
- Десять минут одиннадцатого, - ответил Бейкер.
- Прошли около двухсот миль, - добавил Макфрис.
- Ноги у меня не устали, - сказал Скрамм. - Это уже кое-что.
Невдалеке восторженно закричал ребенок:
- Эй, мама! Посмотри на вон того большого парня! Вот это лось! Гляди,
гляди!
Гэррети вгляделся в толпу. Кричал мальчишка в рубашке с коротким
рукавом, размахивающий недоеденным сэндвичем. Скрамм помахал ему.
-- Дети милые, - сообщил он. - Надеюсь, у Кэти будет мальчик. Мы оба
хотели мальчика. Девочка тоже неплохо, но парень... понимаете... он
продолжает фамилию. Хотя Скрамм - не такая уж знаменитая фамилия, - он
усмехнулся, а Гэррети вспомнил слова Стеббинса о попытке зацепиться за
будущее.
К ним подошел толстощекий Уокер в голубом свитере и сообщил новость. У
Майка, брата кожаного Джо, начались желудочные колики.
Скрамм потер лоб. Его грудь вздымалась и опадала в такт кашлю.
- Я знаю этих парней, - сказал он. - Приехали со мной вместе. Они
хопи.
- Ты нам говорил.
- Разве? - удивился Скрамм. - Ну ладно. Похоже, они хотят составить
мне компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60