– Я имею в виду, что вы к нам примазались, – поправила меня Скотто. – А это, как говорится, две большие разницы.– А вот мне это вообще без разницы, – сердито выпалил Агюилер. – Не желаю иметь никаких дел с журналистами.Тут уж я не мог смолчать и поинтересовался:– У вас с ними случались какие-то проблемы, инспектор?– Да не проблемы, а рубцы на теле остаются. Каждый раз, когда я разговариваю с вашей братией, меня как кипятком ошпаривают. Все вы горазды врать, и ложь называете правдой, разбавляете вранье правдой, а сами чуть что – и в бега.– Но только не я. Предпочитаю удирать на самолете.Скотто лишь кратко кивнула, подтверждая мои слова. Затем вернулась к делу и кратко проинформировала Агюилера о перипетиях с контейнером № 95824.– Два миллиарда! И все наличными! – Глаза его засверкали, как светильники на станциях московского метро. – Вот это улов! Да мы с радостью все перепроверим, задержим, вообще сделаем все, что пожелаете.– Весьма признательна за предложение, инспектор, но не могу подставлять вас в этой жестокой игре, – кротко ответила она. – Мне нельзя ошибаться. Вам это дело славы не прибавит, мы же больше всего хотим предотвратить утечку информации. А вот что мне и впрямь позарез нужно, так это точные сведения, куда данный контейнер направляется. В Швейцарию? Или в Лихтенштейн? На Каймановы острова? В Панаму? А может, к какому-нибудь вашему приятелю из ближайшей прачечной?Агюилер снова откинулся на спинку стула. Я кожей почувствовал, что он решил подшутить над ней, и ломал голову, как ее предупредить. Но он передумал шутить, согласно кивнул и с какой-то злостью в голосе прошептал:– В Гавану.– Да туда же не плавают, – быстро среагировала Скотто.– Конечно же, не плавают. Но каждый контейнер из этой запретной зоны причала будет отправлен в Га-ва-ну.– Но ведь наши корабли на Кубу не ходят, – возразила Скотто, совсем сбитая с толку. – Я же сама слышала на днях, что эмбарго еще продлили. Так что гайки в торговле с ней еще сильнее закручиваются, а вовсе не ослабляются.Агюилер снисходительно уточнил:– По сути дела, так оно и есть. Однако те, кто эти гайки закручивает, любезно прислали мне копию своей последней директивы, предписывая предпринять особые меры и сохранить в тайне отгрузку именно этого сухогруза.– А что секретное грузят-то? – быстро спросила Скотто, еще не остыв от возбуждения.Агюилер встал, принес толстую папку, присел на краешек своего рабочего стола, ловким взмахом руки вытряхнул из папки компьютерные распечатки и стал перечислять:– Туалетные столики, приставные стульчики, зеркала, трельяжи, кровати, всякие декоративные украшения и безделушки, постельное белье, драпировки и шторы, ковры, столовая и чайная посуда, письменные столы, настольные лампы, телевизоры – тысячи и тысячи всяких домашних хреновин.– Боже мой, – отозвалась Скотто, сокрушенно мотнув головой. Инспектор Агюилер лишь улыбнулся в усы. А я представил себя в «мерседесе» Баркина в то памятное утро и вспомнил его замечание насчет кубинской экономики и намерения Кастро развивать туризм на острове.– А мне думается, все это обстановка для гостиниц или для чего-то вроде этого. Разве не похоже?– Похоже, конечно, дымок тут есть, но сигар пока не видно, – съязвил Агюилер, доставая еще одну стопку бумаг из своей папки. – Грузятся также контейнеры, под крышу набитые игральными автоматами, столиками для игры в карты и рулетку, колодами карт, игральными костяшками и фишками. Продолжать дальше, а?Скотто подняла руки вверх в знак того, что сдается, и, присвистнув, спросила:– Куба снова возвращается к шорному бизнесу?Агюилер кивнул и сердито насупился.– И кто же получатель всего этого груза?– Некая компания «Туристика интернасиональ».– Никогда о такой не слышала.– Я тоже не слышал. Но за последние пару лет на Кубу уже отплыли десятки судов с самыми разными грузами. И все документы на отправку надлежащим образом оформлены, подписаны и заверены печатью правительства США.Скотто насторожилась, я поймал ее быстрый взгляд.– Сдается мне, во всем этом деле замешан ваш приятель Рабиноу.– Какое совпадение – эта мысль тоже пришла мне в голову.– А вы никогда не сталкивались с этой фамилией? – Скотто произнесла ее Агюилеру по буквам.– Так Рабиноу, говорите? – переспросил он и мотнул головой – дескать, нет.– А фамилия Рабинович тоже вам ни о чем не говорит?– Одного малого из крановщиков вроде так зовут. Хотя нет, нет, вроде не Рабинович, а Лейбович. Не знаю, что-то похожее.– Если этот малый работает крановщиком, то кранами наш Рабинович не занимается. А случайно не знаете, когда это судно отплывает?– Конечно, знаю. Стало оно на якорь сегодня утром, – начал перечислять Агюилер, – привезло грузы, их нужно разгрузить, потом новые загрузить – словом, пройдет немало времени.– Сколько? – настаивала Скотто.Агюилер подошел к компьютеру.– Ну-ка поглядим, что тут… Так, порт приписки Галифакс…– Галифакс? – переспросила Скотто. – Стало быть, судно зарегистрировано в Канаде?Агюилер согласно кивнул.Скотто перевела на меня удивленные глаза. Это было уже кое-что.– Ну, Катков?– Канада имеет дипломатические отношения как с США, так и с Кубой.– Это вы верно подметили. Кто же, по вашим данным, отправитель контейнера ИЯ 95824, а, инспектор?Агюилер вынул очередной лист из папки и повел пальцем по строчкам.– Вот он, отправитель – компания «Коппелия пейпер продактс, лимитед».Как авгуры, мы со Скотто обменялись понимающими взглядами.– Ладно. Так все-таки когда отплывает это судно со столь невинным грузом?Агюилер снова обратился к компьютеру.– Так. Отплывает… отплывает… в понедельник… в восемнадцать часов тридцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129