Но все это оказалось не таким простым. Я вернулся домой к Юрию не солоно хлебавши. Как он и предвидел, чтобы дозвониться до агента Скотто в Вашингтон, потребовался целый день.– Так вы хотите встретиться еще разок? – сказала она со своим характерным нью-йоркским акцентом. – Вам требуется мое приглашение, чтобы приехать?– Да, в посольстве требуют, чтобы кто-то в США поручился за меня. Боюсь, без приглашения визы мне не получить.– А как насчет вашего брата в Бруклине? – пошутила она.– Даже если бы он и существовал, я ведь еду не к нему, а к вам, миссис Скотто.– Что за нужда заставляет вас лететь на свидание со мной?– Есть у меня кое-какая информация.– Не шутите? Какая это информация?– А та самая, которую вы ищете.– Не дразните меня, черт побери, выкладывайте, что нашли.– Документы Владимира Ильича Воронцова.– Боже! А что в них? Небось, всякая ерунда насчет той сделки с нефтепроводом?– Не торопитесь. Если я выложу все сейчас, то мне и лететь к вам незачем.– А вы не хитрите? Понапридумывали, чтобы СБФинП оплатил вашу поездку?– Все будет оплачено и без вашей конторы. Хитрю, чтобы заработать себе на жизнь. Я передаю вам все документы, а вы, как только узнаете что по своей линии, дадите мне знать. Договорились?– На сделки я не иду, господин Катков, особенно с журналистами. У них, похоже, всегда проблемы, когда надо определяться, чью сторону занимать.– Из вас вышла бы неплохая коммунистка, миссис Скотто. Они считают, что средства информации на то и существуют, чтобы при всех случаях поддерживать государство, запудривая мозга народу.– Может, стоит записаться в компартию?– Боюсь, что они теперь запрещены, но что касается меня лично, я хотел бы встать на вашу сторону.– Слишком многого хотите.– Уверен, вы заговорите по-другому, когда увидите документы. Что вы решаете? Посылаете приглашение?Она сердито вздохнула.– Я направлю его диппочтой в наше посольство. С кем из иммиграционных чиновников вы разговаривали?Глядя на визитку перед собой, я продиктовал Скотто фамилию этого сотрудника, после чего стал соображать, как оформить себе заграничный паспорт.За последние 80 лет все советские граждане обязаны были иметь при себе внутренний паспорт, в котором, помимо прочих записей, имеются и две важнейшие: штамп о прописке, что, по существу, запрещает гражданину жить там, где захочет, и пресловутая графа «национальность», позволяющая дискриминировать всех людей неславянского происхождения при найме на работу или при поступлении в учебное заведение.Декларируя свободу личности, власти вынуждены были объявить, что существующий внутренний паспорт не соответствует конституции страны и будет в неопределенные времена заменен пластиковым удостоверением личности без этих дискриминационных пунктов.С внутренним паспортом за границу не уедешь. Требуется выездная виза. Появилось даже особое слово «отказники», означающее граждан, в первую очередь евреев, кому отказано в визе. Сторонники реформ объявили такие порядки тоже противозаконными, справедливо утверждая, что достаточно иметь только заграничный паспорт, без всяких выездных виз.Однако Министерство иностранных дел, по горло заваленное заявлениями о выдаче загранпаспортов, оформляло их не меньше месяца, если не больше. Целые дни я простаивал в очередях, заполнял всякие форменные бланки, преодолевал козни злонамеренных, мелочных чиновников. От их прихоти зависело многое в судьбах тех, кто собирался выехать за рубеж. Они могли поиздеваться над ними, задержать выдачу паспорта, а то и вовсе не принять заявление.Вечера я проводил у Юрия дома, наводя порядок в его библиотеке и думая о Вере. Меня так и подмывало позвонить ей, но я останавливал себя. Безусловно, она знает, как мне сейчас несладко, неуютно, тем не менее мой бипер молчит, она не пытается связаться с Юрием. Со своей стороны, Юрий обмолвился, что, поскольку Веру не интересует, как я живу-поживаю, и поскольку вскоре я уеду из Москвы, продолжительная разлука все расставит по своим местам.Прошла месячная бумажная морока, подходила моя очередь в ОВИРе, где выдавали паспорта. В мечтах я уже видел себя в Вашингтоне – в апреле там вовсю пригревает солнышко, не то что в Москве, где еще холодно. Паспортистка с сумрачным серым лицом заставила меня испытать несколько тревожных минут, заинтересовавшись моей пропиской.– У вас временная прописка?Что это? Обычный рутинный вопрос? Наряду с моим еврейским происхождением его обычно использовали кагэбэшники, чтобы превратить мою жизнь в кошмар. А теперь эта тупоголовая паспортистка решила меня осадить и унизить. Поэтому я взял себя в руки и как можно спокойнее произнес:– Ну разумеется, временная. С минуту-другую она размышляла, заставляя меня смущенно поеживаться, затем равнодушно кивнула и взялась за машинку. Заполнив форменный бланк, она приклеила к нему мою фотографию и шлепнула гербовую печать. Каждое ее замедленное движение превращало в пытку обычный канцелярский процесс. Наконец она сложила паспортный бланк пополам и протянула его мне с самодовольной улыбкой дурочки.Взяв паспорт, я не поверил своим глазам. Вместо российского трехцветного флага на обложке красовались тисненые золотом серп и молот, сияли буквы СССР и надпись: «Союз Советских Социалистических Республик».– Господи, у нас же больше нет ни Советов, ни социализма! – вырвалось у меня.– И чем тут гордиться? – огрызнулась паспортистка. – Мы будем выдавать эти паспорта, пока теперешние власти не придумают новый герб. Если они и дальше будут тянуть резину, может, вообще не станут изменять его. – Она громко заржала, радуясь собственной шутке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129