– Не волнуйтесь, я буду по-прежнему придерживаться нашей договоренности, – сказал он, ошибочно истолковав мое огорчение. – Ну а теперь, с вашего позволения… – Шевченко не докончил мысль и начал укладывать награды в пакет. – У меня назначена встреча.– Одна такая у вас уже состоялась, когда я был здесь в прошлый раз. Вы оба, должно быть, договорились заранее.Он замер и посмотрел на меня.– Что вы имеете в виду?– А ничего, – ответил я, не желая раскрываться первым.– Не знаю, Катков, вашей проблемы. Если есть что сказать, говорите прямо.– Ну эта, Вера Федоренко…Он непонимающе глянул на меня:– А что Вера Федоренко?– В ту ночь, когда я привез Рафика в морг, вы вместе уехали в своей машине. Помните?Он сделал возмущенное лицо.– Мы уехали по сугубо служебным делам.– Да-да, разумеется, по служебным, я так и думал.– Ай, Катков, Катков! Не пристало зрелому мужчине ревновать, как зеленому юнцу. Вы, может, вспомните, что я наложил на нее дисциплинарное взыскание, а тут…– Необоснованные действия. Никому не нужные суровые меры…– Вера Федоренко тоже так считала. Она была здесь, когда вы заявились в морг с трупом Рафика.– Ну а… что потом? Вы, стало быть, решили увезти ее, чтобы договориться с ней, как все это представить?– Да нет же. Чтобы не мерзнуть. Мы оба продрогли до костей. Я все время ищу какую-нибудь причину, чтобы только выбраться из этого морозильника. Вы же знаете, все эти дни мне приходилось ужинать в одиночку, так что…Он замолк и как-то вяло пожал плечами. Я смерил его пристальным взглядом.– Хотите – верьте, не хотите – не верьте, Катков, – сказал Шевченко, укладывая в пакет последнюю медаль. Глянул на наручные часы и, насупившись, подвинул мне бумажный бланк: – Вот здесь распишитесь.– Зачем? Что это за форма такая?– А вот зачем. – Он передал мне пакет. – Рафик убит. Трупы мы под суд не отдаем. Да и как свидетели они не годятся. Я намеревался вначале отдать награды Тане Чуркиной, а потом заехать за дочерьми. А по вашей милости я опаздываю. Так что передайте их Татьяне сами.Вначале я даже растерялся, но только потом до меня дошла вся искренность его намерений.– Да никакой вы, оказывается, не подлец. На него вы явно не тянете.– Простите, не понял? – спросил Шевченко.– Да кое-кто говорил, что вам никогда не бывать начальником. Так оно и есть.– Что-то я не усматриваю здесь никакой связи.– Вы могли бы вернуть ей медали завтра и сами, разве не так?– Полагаю, что мог бы.– И за чем же дело?– Вы хотите, чтобы я сказал, почему не делаю этого?Я кивнул, с трудом сохраняя серьезность.– Ладно, скажу, – проворчал он и пошел надевать пальто. – Я подумал, что, пожалуй, вам самому хочется проделать эту процедуру.Пошарив по карманам куртки, я извлек октябрятский значок с Лениным, подаренный одним из торговцев наградами.– Шевченко! – позвал я, а когда он повернулся, кинул ему значок. – Спасибо!Он на лету ловко поймал значок и открыл кулак. Увидев портрет маленького Ленина в центре красной звездочки – кудрявые светлые волосенки и пухлые щечки совсем не вязались с зажигательным образом пролетарского вождя, – Шевченко улыбнулся и сказал:– Все остальное готовится для передачи вашему обожаемому Борису Ельцину и станет поценнее, чем эти ордена и медали. 18 Высокопоставленный государственный служащий – мертв.Бывший наемный убийца КГБ – мертв.Наемный убийца, прибывший из Израиля, – мертв.Российский журналист – едва не убит.Пахан московской мафии.Неизвестный, сотрудничающий с мафией.Агент министерства финансов США.Подборка документов исчезла.Шикарный ночной клуб.Скандальная история с приватизацией.Нефтепровод строится на отмытые грязные деньги – подробности пока не известны; эти махинации, связанные со строительством, станут сенсацией; Сергей получит возможность использовать свой кричащий заголовок «УБИЙСТВО РАДИ НАЖИВЫ» вместе с внушительным снимком орденов и медалей – Чуркина пока может и подождать. Сейчас я пойду к Юрию и засяду за репортаж. Если его опубликуют, бояться мне нечего. С Шевченко согласовывать ничего не буду. О репортаже будут судить по тому, как он написан, то есть по мастерству автора, а не по срокам, в которые он уложился. Отпускаю себе на работу целых два дня.Юрий, так и не сумевший раздобыть документы, прихватил из МВД кое-что нужное – пачку новехонькой копирки. В субботу на рассвете, как всегда, он уезжал в колхоз к матери. Я проработал почти всю ночь – оставалось еще раз пройтись по всему тексту и несколько подсократить его.– Не возражаешь, если я прокачусь вместе с тобой? Может, свежий воздух проветрит мне башку. К тому же твою мать я не видел уже целую вечность.– А она все время спрашивает о тебе, – ответил Юрий, пока я облачался в куртку и шел к двери. – Но учти: я могу остаться у нее на всю субботу и воскресенье.Это уже остановило мой порыв. С виноватым видом я покосился на пишущую машинку.– Стало быть, на целый уик-энд?– Да. Я обещал маме вычистить хлев. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.– Спасибочки. Похоже, мне лучше не ехать.– Я так это и знал, – заметил Юрий и, прихватив поклажу, пошел к двери. Но я его остановил: был еще вариант.– Юрий! Юра, подожди.Положив черновики и чистовой материал в кейс и подхватив под мышку его пишущую машинку, я поспешил вслед за ним – совсем не плохо мне смыться из города на несколько дней.Старенький «жигуленок» покатил по Ярославскому шоссе. Весь путь я оглядывался назад – не увязался ли кто следом. Юрий сосредоточенно помалкивал за рулем, но долго не выдержал:– Что-нибудь не так?– Да нет, все в порядке. От старых привычек так скоро не избавишься, особенно когда тебя пытаются убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129