– Да, это я.– А я-то ломал голову, где видел вас прежде. Между прочим, вы понапрасну тратите время. Единственное, что российский мент ценит больше своего пистолета, – это свою осведомленность. Обмен информацией – да он и слова такого не знает.– Спасибо за предупреждение, – поблагодарила она и смущенно улыбнулась. – Извините, а раньше мы нигде не встречались?– Приходилось сталкиваться.Нахмурив брови, она попыталась припомнить.– Развенчание мифа о могуществе прессы… – напомнил я.– …и других ложных представлений, – закончила она, бросив на меня сердитый взгляд. – Так вы, стало быть, тот самый журналист, который привык к беспорядку.– Привык всегда добиваться правды.– Тогда извините. Не признала вас без нагрудничка.– С радостью одолжу его вам.– Зачем же?– Мне показалось, вы собираетесь съесть свои слова.– Послушайте, господин Катков, я с трудом доволокла сюда свою задницу, а…– А я разглядел у вас кое-что получше, агент Скот-то. Уж поверьте мне.– Ну ладно, ладно, хватит, – раздраженно проговорила она. – Мы будем еще битый час препираться друг с другом или займемся делом? Что скажете на это?Я и рта не успел открыть, как послышался стон – он доносился из ниши, закрытой занавеской.Глаза агента Скотто широко распахнулись от удивления и с любопытством уставились на занавеску.– Кто у вас там?Я сконфуженно пожал плечами.– Толком даже сказать не могу, мы знакомы всего ничего.– Кажется, я начинаю кое-что понимать. Та, которая ушла, была ваша подружка?– Была, да сплыла, – мрачно ответил я.– Я уже наелась подобными развлечениями, – доверительно призналась она с некоторой долей сочувствия, – когда трахаются сразу втроем, да еще в разных вариантах: и вдвоем с напарницей, и в одиночку с двумя партнерами.Мне подумалось, что у специального агента Скотто разыгралось сильное вожделение, и она не прочь порезвиться; от этого она стала мне ближе, но Людмила Т. снова застонала.– Давайте будем оскорблять друг друга где-нибудь в другом месте, – предложила Скотто. – Но вот беда – где? Из-за нынешних холодов места, где я проживаю в Америке, стали похожи на загородное имение.– А где вы выросли? В Куинзе?– В Бенсонхерсте. Это в Бруклине. А вы говорите так, будто долго жили в Лондоне.– По правде говоря, я из России никуда не выезжал. Но когда я был маленький, родители наняли для меня учителя. Помнится, он был родом из Довера. Не все же проживающие у нас англичане шпионы, вы лучше меня это знаете. А вы любите имения?– Да не особенно.– Сейчас узреете одно такое. Подождите несколько минут.Я проскользнул за занавеску, Людмила даже не шелохнулась. Я набросил на нее одеяло, затем быстренько ополоснулся холодной водой и стал одеваться. Когда я надевал ботинки, сидя на краю кровати, она слегка пошевелилась.– Привет, – шепнула она, еще не раскрывая глаз.– Привет. Ну как ты?Она слегка улыбнулась и качнула головой.– Я ненадолго отлучусь. Хозяйничай сама. В шкафчике есть немного кофе.– Кофе? – переспросила она, светлея лицом.– Свари на двоих.Чмокнув ее в щеку, я вышел из-за занавески и принялся искать куртку. Агент Скотто увидела ее на полу за креслом и кинула мне.– А вы не шлифуете свой язык? – поинтересовалась она, когда мы покидали квартиру.– Хотел заняться. Да каждый раз, когда появлялись деньги, тратил их на кофе и сигареты.– И еще кое на что, – уточнила Скотто, перешагивая через пустые водочные бутылки.За ночь ветер переменил направление, разогнал смог вместе со снегом и очистил небо, ненадолго оставив хрустальные блестки, преобразившие Люблино.– Ну так вот, агент Скотто, – начал я разговор, когда мы пошли пешком. – Какие же дела у московского черного рынка наград с вашим министерством финансов?– Наград? О чем это вы? – озадаченно удивилась она.– О моем очерке. «Независимая газета» напечатала очерк, где я пишу о дельцах с черного рынка орденов и медалей.– Никогда не читала его. Мне прислали из Вашингтона факс с указанием прояснить кое-чего насчет одного человека по фамилии Воронцов. Его вроде убили, чтобы он не поднимал шума по поводу скандального дела с приватизацией.У меня даже челюсть отвисла.– А как ваши люди прознали про это?– Очень просто: перехватили радиосообщение вашего информационного агентства.– ИТАР?– Мы называем его РИТА.Как ни пиши, это Информационное телеграфное агентство России, раньше оно называлось ТАСС.– Дело довольно запутанное. Сообщение о нем нигде не печаталось – его зарубили… – И тут вдруг концы сошлись с концами, до меня дошло: – Да это Сергей все затеял!– Кто он такой?– Редактор газеты, который забраковал мой репортаж. Я попросил его вернуть текст, но он отнекивался, говорил, что не помнит, куда он подевался. Мне уже тогда показалось, что он что-то затеял. Теперь знаю, что именно.– Он направил репортаж в информационное агентство? Зачем? Почему не стал сам писать?– Потому что милиция убрала из него все подробности.– И он не сказал вам, что отослал материал в РИТА?– Он довольно скрытный и предусмотрительный человек. Сверх всякой меры, если хотите. Да все мы такими были раньше. Как и большинство, Сергей еще не отрешился от прежних методов ведения дел. К тому же он еще и мой друг. Может, не хотел вселять в меня высокие надежды – а вдруг дело не выгорит?– Вполне могло так и быть. Мы узнали, что репортаж зарубили, но не знали почему и не доверяли информации. Потом решили обратиться прямо к вам.– И поступили по-умному.– За это мне и зарплату платят. А те документы, что упомянуты в репортаже, у вас есть к ним доступ?– Нет. И пытаться бесполезно.– Ну хорошо, может, я смогу…– У вас был шанс, но вы его упустили.– Извините, не поняла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129