Если я еще сомневался, что на Кубе нет горючего, то широкое гладкое шоссе окончательно развеяло мои сомнения – оно было почти пустым. Вместо автомашин по нему двигались группки пешеходов и сотни велосипедистов, объединившиеся в длинные караваны. Кроме редких легковых автомашин и мотороллеров по шоссе тряслись раздолбанные автобусы, где пассажиры висли даже на дверях, да восемнадцатиколесные трейлеры со своими контейнерами. Передвигались они небольшими колоннами. Каждый раз, когда «жигуль» обгонял такую колонну, я озабоченно вглядывался в номера, но контейнера № 95824 среди них не было.С одной стороны шоссе до самого горизонта тянулись поля сахарного тростника. Вместо комбайнов, стоящих на приколе без горючего, на полях работали люди с мачете. С другой стороны шоссе мимо проносились целые километры девственно чистых песчаных пляжей, мелькали живописные деревни с музыкальными названиями: Санта-Мария-дель-Мар, Бока-Сьера, Плая-дель-Эсте, Санта-Крус-дель-Корте, Карбонера.Рабиноу, может, и был лживым сукиным сыном, но насчет Варадеро он не обманывал. Щедро залитое солнцем, с качающимися пальмами, обдуваемое мягким свежим ветерком, это местечко было мечтой наяву, мечтой, которая вот-вот должна была воплотиться в жизнь. Функционировали уже несколько гостиниц для бизнесменов, другие пока пребывали на разных стадиях строительства.Приехав туда в разгар дня, я попытался сразу все осмотреть. Узенький перешеек в самом широком месте едва ли достигал тысячи метров. Во всю длину его шел главный проспект Премьера, его пересекали коротенькие боковые улицы и переулки. Четкая планировка облегчала поиски. Я взял карту и побрел по десятикилометровой полоске песка, проверяя строительные площадки и грузовые дворы каждой гостиницы, служебных зданий и складов. Контейнеры стояли повсюду, и только что привезенные, неразгруженные, поставленные на солнцепеке. Вот только контейнера № 95824 среди них не было вовсе, что меня сильно тревожило. Не сказать, что я искал иголку в стоге сена, – массивные металлические ящики упрятать не так-то просто, а крупные цифры на них издалека бросаются в глаза.Солнце уже садилось за горизонт, когда мне встретилось здание гостиницы, строительство которой уже завершалось. На стоянке для автомашин выстроились контейнеры с «Галифакса». Из них выгружали мебель, столики для игр, игральные автоматы, и на автокарах и тележках завозили их в здание. Я обходил стоянку в поисках исчезнувшего контейнера, когда увидел, что к разгрузочной площадке медленно подъезжает «ЗИЛ».Через несколько мгновений я замер – из гостиницы вышли Рабиноу и Баркин.Помнится, Рабиноу говорил о своих деловых отношениях с Баркиным. Банзер же высказал мысль, что Баркин принимает какое-то непосредственное участие в строительстве комплекса. Судя по всему, оно закончится тем, что Баркин станет заправлять работой казино.Выйдя из гостиницы, они о чем-то переговорили с человеком, наблюдавшим за разгрузкой, затем сели в лимузин. Неуклюжая, топорно сработанная машина выехала на проспект, пересекла мост, перекинутый через узкий заливчик, и, вместо того чтобы ехать по направлению к Гаване, повернула на дорогу, ведущую в аэропорт Варадеро, где стояло множество частных и чартерных самолетов. Там был и личный самолет Рабиноу «Гольфстрим». Едва они поднялись в него, моторы заревели и самолет порулил на взлет.Я опять вернулся к поискам контейнера, но не было ни контейнера, ни Рей-Бана, между прочим. Оставалось одно – признать свою ошибку. Несмотря на логические умозаключения, несмотря на прибывшую сюда колонну трейлеров, несмотря на присутствие здесь Рабиноу и Баркина, вероятнее всего, контейнер № 95824 в Варадеро не привозили.Тогда я отправился назад, в Гавану. Стало совсем темно. Встречавшиеся по пути редкие прибрежные деревни казались безжизненными, будто покинутые жителями в связи с приближением вражеской армии. Лишь изредка унылую ночную темноту нарушало мерцание далеких огоньков, видимо, это горели обыкновенные свечки. Ничего не нарушало мои мрачные мысли, не было и намека на то, что положение может исправиться. А ведь Скотто целиком доверилась моим словам. Я не пробыл в Гаване и суток, а уже профуфукал парочку миллиардов баксов. Как мне объяснить, что проморгал контейнер? Проклятье! Должен же он где-то быть. Я уже подыхал от усталости, голова ничего не соображала. Самое время завалиться в какую-нибудь гостиницу, хоть немного поспать, а утром возобновить поиски.Когда я приехал в Гавану, город погрузился в непроходимую темноту, лишь в гавани слабо мерцали огоньки теплоходов. Я осторожно пробирался по затемненным улицам, и вдруг кругом вспыхнул яркий свет. В мгновение ока зажглись все окна в домах огромного города, на потолках замерцали голубоватые отражения телевизионных экранов, из открытых окон полилась громкая рок-музыка. Осветились уличные указатели и зажглись светофоры. Уличные фонари вспыхнули, словно сверкающие бриллианты. Изнемогающие от жары жители Гаваны высыпали на улицы из душных городских квартир.Я притормозил у светофора и, пока ждал, перевел взгляд на стену дома, выходящую на небольшую торговую площадь. Она была обклеена разными плакатами и рекламными призывами. И тут я заморгал, не веря своим глазам. Может, это просто мираж, отчаянная невероятная мысль, промелькнувшая в усталом человеческом мозгу? Но нет! Это не мираж! На стене, на выцветшей штукатурке с дюжину рекламных плакатов, наклеенных под разными углами, красочно и четко прославляли компанию «КОППЕЛИЯ». 37 Вроде бы здесь, подумал я, и вышел из машины на мощенную булыжником рыночную площадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129