– Господи! – вздрогнул Банзер. Теперь он был явно встревожен, но не рассержен.– Да, фигура из влиятельных, – хрипло и с пониманием проворчала Скотто. – Самодовольный болван, тупее его в жизни не встречала.– К тому же наглый лжец. Он принял у Шевченко следственное уголовное дело и передал другому журналисту материал с моим расследованием. Журналист его напечатал, представив дело так, что Воронцова якобы убили, потому что он шантажировал кого-то из высокопоставленных чиновников.– Не понял, из-за чего его убили? – переспросил Краусс.– Предполагалось, что он поймал за руку некоторых чиновников, которые присвоили деньги партии и на них скупали государственное имущество. Во всяком случае, мой приятель Юрий считает, что это всего лишь предлог, попытка увести следствие в сторону. Я тоже так полагаю.– А вы намерены и дальше расследовать это дело? – спросил Банзер.– Пытаюсь изо всех сил, так что мешать мне не надо.– Хорошо, – понимающе улыбнулся Банзер, – мы начнем готовить вас в туристское путешествие на Кубу, как только вернемся в гостиницу. Говоря об этой поездке… – Он посмотрел на часы и жестом попросил официанта принести счет. – Пора двигаться. Нужно еще зарезервировать и собственные авиабилеты на отлет.– Пошли от них, Катков, – решительно предложила Скотто. – Мы поймаем такси.– Вы в этом уверены?– Я обещала Каткову пирожки с настоящей лимонной начинкой, еще надо купить кое-что по мелочи.– Желаю удачи, Катков, – попрощался с нами Банзер. Он старался казаться веселым, но глаза ему не подчинялись.– Спасибо на добром слове. Сейчас я в умелых руках агента Скотто, разве не так?Банзер и Краусс обменялись быстрыми взглядами, которые Скотто перехватила.– Да-да, – добродушно проворчала она, – и уматывайте отсюда.Они поддержали игру, с оскорбленным видом отодвинули стулья, и Краусс пожал мне руку. Потом пошел к выходу, ловко лавируя между столиками. Банзер же замешкался, о чем-то раздумывая.– Помни, Гэбби, – наконец сказал он, – мы здесь говорили о всякой мелочи, насчет покупок, а не о серьезных вещах.Скотто показала ему на стрелки часов. Он засмеялся, оставил деньги по счету и пошел вслед за Крауссом.Я смотрел, как он уходил, потом перевел взгляд на Скотто и тут заметил одного человека у стойки бара. Бесстрастный взгляд, неприметное лицо, золотые цепочки на шее, свободная легкая рубашка для тропиков – эти детали пронеслись у меня перед глазами, когда толпа около бара на какие-то секунды вдруг раздалась. Определенно, этого человека я уже где-то видел, но вот где и когда? Неужели во мне снова говорит старая привычка быть всегда настороже и перепроверять, а не следят ли за мной? Черт побери, он очень похож на кого-то, кого я видел совсем недавно, но где? В редакции «Правды»? В ОВИРе? На Арлингтонском кладбище?– Что там такое? – попробовала отвлечь меня Скотто от раздумий. – Вы неважно себя чувствуете, Катков?– Это после трех-то стаканчиков ананасового пойла? Спасибо, чувствую себя хорошо. А вы?– Я… в норме. – Она прищурилась и стала быстро скатывать шарики из хлебных крошек. – Звонила мужу вчера вечером, пригласила его сюда на пару деньков.– Хорошо, если он приедет.– Он… отказался приехать. Придумал какую-то причину, служебные дела. Он всегда поступает по-своему и это… а в чем дело-то?– Извините меня, Скотто.– Да ладно, что там вспоминать. Я вот думала, думала, но…Она тоскливо вздохнула и, подкатив хлебные крошки к краю стола, смахнула их ладонью на пол.– Может, поторопимся за пирожками? – предложил я, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей.Она кивнула, печально улыбнулась в ответ и пошла сквозь толпу к выходу. Я удержался от желания оглянуться через плечо. Уже около самого выхода все же взглянул на отражение образа в старом потертом зеркале. Тот мужчина уже исчез. 35 Мы стояли на тротуаре на Каль Оча, главной торговой, улице в «Маленькой Гаване». Скотто искала для меня темные очки от солнца – «хамелеоны», одновременно зеркальные и светочувствительные. Я же поминутно оглядывался – не мелькнет ли где тот мужик из бара. Она перемерила на мне не одну чертову пару очков, пока наконец ее не устроил вариант: темно-бордовые линзы в основательной черной пластмассовой оправе. Затем она затеяла ожесточенный торг с уличным продавцом, применив свой итальянский язык против его испанского. Ее напор превосходил, и продавец в конце концов уступил. Следующий час мы крутились в оживленной шумной толпе, покупая какие-то мелочи с лотков и тележек, и затем только поймали такси и вернулись в отель, отягощенные богатыми трофеями.На следующее утро, когда я расхаживал по комнате в новеньких шортах для купания и любовался ими в зеркало – мне надлежало загорать в бассейне и приобрести вид заправского туриста, – в дверь, соединяющую наши номера, постучала и быстро вошла Скотто. Она запахнулась в махровый купальный халат с длинными разрезами у бедер и перетянула его кушаком в поясе. Стали видны тонкая талия и крутые бедра, открылись длинные загорелые ноги. Видок потрясный. Увидев меня в одних шортах, она притормозила в испуге, а я так и таращил свои бесстыжие зенки на ее соблазнительные прелести.– В чем дело? У вас такое выражение лица, будто вы увидели привидение или что-то в этом роде?– Только что увидела, – ответила она, оглядывая меня с головы до ног. – Можно подумать, что ваше тело не видело солнца с тех самых пор, как Кастро захватил Гавану.– Москва расположена не на самом экваторе, географию вы знаете.– Да вы тут сгорите за несколько минут!– А я думал, что идея заключалась именно в этом.– Идея заключалась в том, чтобы придать вашему телу загар, а не солнечный ожог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129