Агюилер и Краусс тоже включили карманные фонарики. Лучи света, словно дуэльные шпаги, прорезали темень – и там, за пластиковым занавесом, предохраняющим груз от возможных повреждений, возникли штабеля, составленные из пачек долларов США. Пластиковые мешки, битком набитые долларовыми купюрами, стояли ряд на ряд, от пола до потолка, от одной боковой стенки до другой. Похоже, что все купюры были стодолларового достоинства, с них непреклонным суровым взором глядел на нас Бенджамин Франклин.Картина была достойная пера. Мы просто онемели от изумления. Даже Скотто молчала. Затем мы дружно выдохнули – вздох облегчения должны были услышать и в далеком Арлинпоне.Скотто победно вскинула вверх сжатый кулак.– Вот это да-а-а! – прошептал сквозь зубы Краусс.– Е… твою мать! – ликующе взорвался Агюилер.– Пока еще рано откупоривать шампанское, – первым опомнился Банзер. Он повел нас к боковой двери контейнера. – Давайте и эту откроем, чтобы наверняка убедиться.Сержант быстренько справился и с этой дверью. Мы увидели еще штабеля пластиковых мешков, туго набитых стодолларовыми банкнотами.– Просто… просто не верится, – заикаясь, пробормотал я.– Теперь я могу сказать вам кое-что еще, чему вы совсем не поверите, мистер Катков, – заметил Банзер. – В этот момент, несмотря на строжайшее регулирование эмиссий денег Федеральной резервной системой, правительство США понятия не имеет, где находятся 80 процентов данных стодолларовых купюр, отпечатанных на монетном дворе казначейства.– Неужели 80 процентов? – ошеломленно переспросил я.– Да, именно столько, – повторил он; мое изумление ему явно пришлось по нраву.– Стало быть, мы нашли немалую долю этих процентов, не так ли? – Усы у Агюилера так и встопорщились от самодовольства.– Ну ладно, закрываем все, – скомандовал Банзер.Сержант дернулся к двери, но Агюилер остановил его взглядом.– А не надлежит ли мне принять все это под свою ответственность? – с ехидцей в голосе спросил он.– Если понадобится, я сам все вам поручу, – предупредил Банзер. – Пока мы будем решать, что делать, двери останутся опечатанными.Сердитый Агюилер дал знак сержанту, тот закрыл двери, задвинул запоры и защелки и запер замки.Тут мне пришла в голову некая мысль, и я подошел к Скотто.– У вас есть с собой что-нибудь острое?– А зачем вам? – Порывшись в своей туристской сумке, она вытащила, к немалому моему удивлению, охотничий нож.– На всякий случай. Просто нехорошее предчувствие.Взяв нож, я нацарапал рядом с номером контейнера свои инициалы.– С таким же номером гуляют еще три контейнера, но самый нужный до сих пор не помечен, правильно?Скотто сделала большие глаза, что я мог расценить как знак признательности, и прошептала:– Во дает!Вскоре мы заполнили тесный кабинетик Агюилера в здании таможни. Банзер привалился задом к краю стола, скрестив руки на груди, будто верховный судья. Агюилер возбужденно расхаживал взад-вперед по крошечной комнате, словно зверь в клетке.– Стало быть, вы решили выпустить этот контейнер из страны, – сказал он и после минутного молчания почему-то посмотрел на меня. – Можно даже поцеловать его на прощание.– Позволю не согласиться. Я…– Позволяйте себе что хотите, – перебил он меня. – Но нет на свете такой дьявольской силы, которая заставила бы меня подписать разрешение на его отправку.– Послушайте меня, инспектор, – назидательно начал Банзер, не скрывая своего недовольства. – В том случае, если мы решим выпустить контейнер, отвечать за это будет моя задница, а не ваша. – Он оттолкнулся от края стола и подтянул спадающие брюки. – А если вам нужна санкция, то позвоните заместителю начальника главного таможенного управления Моррисону. Номер его телефона я вам дам. – И, не дожидаясь ответа, обратился к Крауссу: – Вы, Том, как все это воспринимаете?– Не знаю, что и сказать, босс. Если контейнер уплывет на Кубу и там останется, у нас не будет никаких юридических оснований держать его под наблюдением.– А если он там не останется, а поплывет дальше, – Скотто кивнула головой в мою сторону в знак того, что она согласна с моим предположением, – то мы не сможем следить за ним и дальше.Три головы согласно кивнули в ответ.– Нет, возможности все-таки будут, – возразил я, напустив на себя таинственный вид и прикуривая сигарету, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. – У вас есть я.– Вы? Как это? – недоуменно спросил Банзер.– Да, я, мистер Банэер. Я лично. Никто из вас на Кубу ехать не может, а я могу.– Нелепо как-то, – выпалил Агюилер и даже крутанулся на стуле, чтобы нагляднее выразить свое негодование.– Почему же? Я вполне могу приобрести билет на этот теплоход как турист и, пока он плывет до Кубы, побыть рядом с контейнером, как мы были с ним сегодня вечером.Банзер тяжело вздохнул под грузом недобрых предчувствий.– Как это будет выглядеть: мы безнаказанно позволяем вам смыться за контейнером вместе со Скотто, но, боюсь, вторично нам это даром не пройдет.Агюилер поддержал его, пробурчав:– Я не вижу возможностей вручить два миллиарда долларов в руки русского журналиста.– На что вы намекаете, инспектор? На то, что мне нельзя доверять? – Я медленно вдохнул и выдохнул, смиряя себя.– Да нет. Этого я не говорил.– Эй, эй, – примирительным тоном произнес Банзер. – Не сочтите за оскорбление, Катков, но у вас нет опыта и навыков, чтобы справиться с этим делом.Странное выражение на лице Скотто свидетельствовало, что ее посетила некая выдающаяся идея.– Относительно его умения я ничего не скажу. Отмечу только, что как партнер он исключительно надежен.– Что-что? – встрепенулся Банзер.– То, что слышали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129