Там было тепло, в салоне «мерседеса», и я почти бежал, ведь рядом ни души, а шофер кого-то ждет. Кого же еще, как не…
Я потянул дверцу на себя. В салоне пахло цветами. Хозяин «мерседеса» сидел в смокинге и при бабочке. «Гуляешь, да? – спросил он, и я отшатнулся, узнав мерзкие рыжие усики. – Ну, гуляй, гуляй…»
Я готов был броситься с моста, настолько боялся своего бывшего кредитора, а тем более его призрака… Но «мерседес», набрав скорость, исчез в метели.
Ты знаешь, Питер славится такими штучками, и через пару дней я обо всем забыл. А вот встреча с Марком стала своего рода стимулом. Я твердо поставил себе цель выкарабкаться из «болота». Я преуспел в своем «фармацевтическом» бизнесе, купил квартиру и машину. Я был сверхосторожен и ни разу не засветился в милиции. Я долго готовился к разговору с Алексом. «Прошло пять лет. Я достаточно поработал на тебя и твоего хозяина. Пора завязывать».
Но разговор не состоялся. Месяц назад на Малом проспекте Васильевского острова был расстрелян совсем новенький «БМВ», а пассажирами его оказались Алекс, его хозяин и двое телохранителей. Этот сюжет несколько раз крутили по телевизору, потому что хозяин Алекса был известным в городе авторитетом.
Что скажешь? Провидение? Ангел-хранитель? Конечно, моей радости не было предела. Я начал строить планы на будущее. Чем бы таким заняться, созидательным? Хотелось приносить пользу людям и стране. (Это я так издеваюсь над собой, Людочка.) Правда, наркоманы еще долго будут доставать. Им же не объяснишь, что я завязал и что сегодня у меня нечем «ширнуться», и завтра, и через год… Если бы эти бедолаги были моей единственной проблемой!
* * *
Неделю назад, ровно в восемь тридцать, зазвонил телефон. Заметь, телефон в моей новой квартире. «Витя? Надеюсь, узнал? – Этот голос я узнал бы среди тысячи». – « Когда?» И этот такой лаконичный и такой убийственный вопрос мне давно никто не задавал.
Кошмары иногда возвращаются. Никто и не подумал избавить меня от кредитора. С ним просто договорились. И тогда, зимой, на мосту Лейтенанта Шмидта, я видел не призрак. Мне бы, дураку, тогда же спросить Алекса, что это значит. Полюбовно они договорились или, может, не того замочили? Заплатили за меня какую-то часть или ждали, когда я достаточно заработаю? Что же получается, я работал на двух дядей целых пять лет? И все нажитое за эти годы – мираж?
Он назначил встречу в летнем кафе, напротив Гостиного Двора. Уличные музыканты наяривали что-то бодренькое. Люди вокруг смеялись и весело болтали.
Было много иностранцев, и их, наверно, возбуждало приближение белой ночи.
«Выпьем за встречу», – предложил кредитор. Он расщедрился на бутылку водки и пару бутербродов. «Этот ужин приплюсуете к моему долгу?» – «Ну что ты, Витя! Мы ведь солидные люди. Стоит ли мелочиться?» Он достал из кармана пиджака пожелтевшую от времени бумажку, сложенную вчетверо. Он мог бы ее не разворачивать, я сразу узнал мою расписку. «За пять лет, знаешь, сколько набежало?» – «Могу представить». – «А мы договоримся полюбовно. – Он был ласков и дружелюбен, как никогда раньше. – Пять лет назад ты был голодранцем и взял у меня кредит под никчемный бизнес. Книжки, альбомчики и прочая туфта. Не хотел пачкаться, Витя? А пришлось. Теперь по уши в дерьме, зато есть квартира и машина…» – «Вам бы проповеди читать, а вы в ростовщики подались», – не выдержал я и в следующую минуту был бы уничтожен за такую дерзость, но тут произошло непредвиденное. Мой рыжеусый кредитор остолбенел, и его взгляд застыл, будто за моей спиной происходило что-то ужасное. Я обернулся. За соседний столик усаживалась довольно симпатичная пара. Мужчина лет сорока в безупречном костюме и блондинка с красивой фигурой. Легким кивком головы мужчина приветствовал моего кредитора. Еще я заметил, что девица присосалась к банке с джин-тоником, а ее кавалер помешивает пластмассовой ложечкой кофе.
Отвернувшись, я услышал незнакомую речь, как мне показалось, что-то прибалтийское или скандинавское.
Рыжеусый наконец взял себя в руки. Он свернул мою расписку и положил ее обратно в карман. «Ладно, парень, – сказал он, понизив голос. (Может, не хотел показывать своего волнения?) – Меня вполне устроит твоя квартира… Иначе жди в гости моих ребят».
Не поверишь, но домой я ехал окрыленным. Я видел страх в его расширившихся, как у кота, зрачках! Дикий страх затравленного зверя! Это дорогого стоило. Я больше не боялся моего кредитора. Я понял, что он действует внаглую, ведь наверняка был договор между ним и хозяином Алекса, и он бы так не оборзел, если бы Алекс с хозяином не отправились на тот свет.
* * *
У меня возник план. Я решил избавиться от рыжеусого традиционным способом. Ведь я пять лет считал его трупом, так пусть же он им станет.
Видишь, в кого я превратился, Людка? Это тебе не альбомчиками торговать на Невском! Ты скажешь: У тебя сейчас не такое отчаянное положение, как тогда.
Отдай этому упырю, что он просит, и начни все сначала. Фига! Я ему ни копейки не должен! Я рисковал жизнью и свободой, и я сыт этим дерьмом по горло! И потом, где гарантия, что через пять лет, в третьем тысячелетии, в восемь тридцать утра, я снова не услышу: «Витя, когда?» Кошмар может преследовать всю жизнь. Так что…
* * *
На этом нелепом, бодреньком «так что» щелкнула клавиша диктофона, пленка закончилась. Правда, имелась другая сторона кассеты, но там было Непознанное. «Nevermind», концерт группы «Нирвана» и депрессивный голос Кобейна <Курт Кобейн – лидер американской рок-группы «Нирвана». Основоположник стиля «гранж». Покончил жизнь самоубийством в 1994 году – (Авт.).> как нельзя лучше соответствовал обстановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67