— Да, я слышала это выражение.
Мы сидели молча, смирившись друг с другом, как боксеры в тринадцатом раунде.
— Вот и все, — закончила Вики. — Все мои секреты. Счастливы?
Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— Доктора Делавэра, пожалуйста, — проговорила оператор.
— Слушаю.
— Вас вызывает доктор Стерджис. Он разыскивает вас уже десять минут.
Вики поднялась с кресла.
Я сделал ей знак подождать.
— Скажите ему, что я сам перезвоню.
Я повесил трубку. Вики осталась стоять.
— Этот второй психолог, — начал я. — Он что, позволил себе плохо с вами обойтись?
— Плохо обойтись? — Казалось, эти слова вызвали у нее изумление. — Это наподобие «жестокого обращения с детьми»?
— Практически это одно и то же, не так ли? Нарушение доверия.
— Ничего себе, нарушение доверия. Не лучше ли сказать, что он разнес доверие в клочья. Но ничего. Теперь я ученая — это сделало меня сильнее. Теперь я осторожна.
— Вы и на него не подали жалобу?
— Нет. Я же сказала, что я глупая.
— Я...
— О да, — продолжала она, — только этого мне недоставало. Его слово против моего — кому бы поверили? Он нанял бы адвокатов, и те копались бы в моей жизни и раскопали все, что в ней было, — Реджи. Вероятно, нашли бы экспертов, которые доказали бы, что я лгунья и никуда не годная мать... — вновь заплакала она. — Я хотела, чтобы мой мальчик спал спокойно, понимаете? Хотя... — Она вскинула руки и соединила ладони.
— Хотя что, Вики?
— Хотя он никогда не давал мне покоя. — Ее голос поднялся еще выше, дрожа на грани истерики. — До самого конца он во всем обвинял меня. Так и не отделался от мыслей, которые вложил ему в голову тот первый мошенник. Это я всегда была плохой. Это я никогда не любила его. Я понуждала его не учиться, не выполнять домашних заданий. Я не заставляла его посещать школу, потому что мне было на это наплевать. Из-за меня он бросил школу и начал... спутался с теми, кто оказывал вредное влияние и... Я была виновата на все сто, нет, на сто пять процентов.
Она рассмеялась так, что у меня по шее пробежала нервная дрожь.
— Желаете услышать кое-что конфиденциальное? Вы, психологи, любите слушать об этом. Именно от Реджи я получила книгу о той суке из Нью-Джерси. Это был его подарок ко Дню матери, понятно? В маленькой коробочке с лентами и словом «Маме» на обертке, написанным печатными буквами, потому что он не умел писать прописью — так и не научился, но даже эти печатные буквы были кривыми, как у первоклассника. Он давным-давно ничего мне не дарил, с тех пор как перестал приносить домой свои школьные поделки. Но вот передо мной лежал маленький подарочный пакет, а внутри — небольшая, уже не новая книга в бумажном переплете. Книга об убитых младенцах. Меня чуть не вырвало, но я все равно прочитала ее. Старалась найти что-то между строк. То, что Реджи пытался высказать мне, чего я не понимала. Но в ней ничего не было. Одно сплошное отвращение. Эта женщина была чудовищем. Не настоящей медсестрой. Но я поняла одно, одно я вложила себе в голову без всяких экспертов — то, что эта женщина не имеет никакого отношения ко мне. Мы с ней даже живем на разных планетах. Я лечу детей. У меня это хорошо получается. И я никогда не нанесу им вреда, понятно? Никогда. И я собираюсь помогать им до конца жизни.
18
— Теперь я могу идти? — спросила Вики. — Мне бы хотелось умыться.
Не зная, что придумать, чтобы задержать ее, я ответил:
— Да, конечно.
Вики привела в порядок свой чепчик.
— Послушайте, с меня уже довольно горестей, согласны? Главное, чтобы Кэсси поправилась. Хотя я и... — Она покраснела и направилась к двери.
— Хотя вы и не верите, что я смогу что-нибудь сделать? — закончил я.
— Я хотела сказать, что это будет нелегко. Если вам удастся установить диагноз, мы снимем перед вами шляпы.
— А вы что думаете насчет того, что врачи не могут ничего обнаружить?
Ее ладонь задержалась на ручке двери.
— Врачи многое не могут обнаружить. Если бы пациенты знали, какую роль играет догадка, они бы... — Тут Вики умолкла. — Я никак не угомонюсь. Опять наживу неприятности, — проговорила она.
— Почему вы так уверены, что это что-то органическое?
— А что же еще? Они не могут жестоко обращаться с ребенком. Синди одна из лучших матерей, каких я когда-либо видела, а доктор Джонс настоящий джентльмен. И если бы вы не знали, кто они, вы никогда бы об этом не догадались, потому что они не дают вам это почувствовать, ведь так? По-моему, это и есть подлинное благородство. Сами посмотрите — они любят свою крошку. А остальное — вопрос времени.
— И до каких пор придется ждать?
— До тех пор, пока кто-нибудь не обнаружит причину. Мне приходилось сталкиваться с подобными случаями множество раз. Врачи не могут разобраться, в чем дело, поэтому называют состояние пациента психосоматическим. Затем вдруг — совершенно внезапно — кто-то находит то, что с самого начала и не искали, и нате вам — новая болезнь. Это у них называется прогрессом медицины.
— А вы как это называете?
Она уставилась на меня.
— Я это тоже называю прогрессом.
Вики ушла, а я задержался в комнате, обдумывая ситуацию. Я заставил ее высказаться, но узнал ли я что-нибудь? Я вспомнил о жестоком подарке ее сына. Что это было? Чистейшей воды злоба? Или он что-то хотел сказать?
Этот ее рассказ был элементом какой-то игры со мной? Она поведала мне только то, что хотела?
Я обдумывал все это довольно долго, но так ни к чему и не пришел. В конце концов прочистил мозги и направился в комнату 505W.
* * *
Кэсси сидела в постели в пижаме с цветочным рисунком, белым воротничком и манжетами, под спину ей были подложены подушки. Ее щечки рдели малиновым цветом, волосы были собраны на макушке и завязаны белым бантом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150