Я должен передать всем работникам охраны, будто бы нашим оружием интересуются итальянские террористы. И поэтому следует быть начеку, хотя тревогу объявлять пока рано. От меня потребовали перечень частей, где есть ядерное оружие.— И ты составил такой перечень?— Составил — но Мейрарг в него не включил.— Слава Богу!Они пили пиво в гостиной. Мебель в комнате была дорогая, но безвкусная, стены украшали охотничьи трофеи да сувениры разных мужских клубов — Александр Жалю был холост.— Как ты сейчас оцениваешь наши возможности? — спросил он.— Не вижу причин останавливать сделку…— Ведь ты рискуешь…— Без этого нельзя. На худой конец, если уж станет действительно жарко, успею скрыться. Имея в банке миллион, можно до конца своих дней жить себе потихоньку где-нибудь у моря…— Если не просадишь этот миллион в карты, — сухо заметил Александр.— С этим покончено.— В прошлый раз, когда ты засыпался в своем синдикате и мне пришлось тебя выручать, ты говорил точно так же.— Нет, теперь начну новую жизнь. Если у человека есть деньги, он может платить по счетам, не прибегая к игре.— Карточные долги — вот какие у тебя были счета!— Ты что, воспитывать меня собрался?— Ладно, хватит об этом. Как собираешься действовать дальше?— Завтра еду на юг: Нарбонн, Мариньян, Обань, Тулон и Мейрарг. Во время поездки обо всем договорюсь.— А я как узнаю, что у тебя там получилось?— Узнаешь на той неделе, я скоро вернусь.— Сколько придется заплатить, как ты думаешь?— Триста тысяч франков — самое малое. А то и полмиллиона.— Ты уверен, что Мейрарг — самое удобное место?— Абсолютно уверен. Зачем ты спрашиваешь — все равно проверить меня не сможешь, надо нам друг другу доверять…— Это правда, выбора у меня нет.Рене Жалю допил свое пиво, аккуратно вытер губы. Подавляя привычную неприязнь к брату, он заставил себя улыбнуться ему на прощанье, вышел, тщательно прикрыв за собой дверь, и осторожно огляделся на улице, прежде чем направиться на авеню Виктор Гюго, к метро. В присутствии Александра он всегда чувствовал какую-то несвободу — может быть, потому, что никак не мог примириться с мыслью, что кому-то, пусть даже родному брату, известно о нем, Рене Жалю, нечто такое, чего знать не следует. Глава 19 Из ливийского посольства в Дамаске Ханиф еще раз связался с Каддафи: ему нужен был эксперт по части ядерного оружия, который мог бы оценить качество и дееспособность приобретенных боеголовок. Этому специалисту к установленному сроку предстояло приехать во Францию. Обсудив все детали и договорившись о дальнейших контактах, Ханиф вышел на Аднан аль Малки — улицу, на которой располагается посольство, и, сев в машину, отправился к себе на виллу, где его ждала Расмия.— Французские дела продвигаются, Эссату придется недели через три поехать туда…— В Париж?— Нет, скорее всего на юг, там будет назначена встреча.— Вы собираетесь посвятить его в такое дело?— Собираюсь, как видишь. — В молчании девушки ему почудился вызов. — У тебя сомнения на его счет?— Это у вас есть сомнения — и очень серьезные. Я же помню — в прошлый раз вы решили, что шпионит Саад Хайек. Может, это правда было так — теперь уж не узнать. Только разве это освобождает от подозрений Эссата?— Существует презумпция невиновности. К примеру вот — можешь доказать, что ты не вражеский агент?— Не могу. Но разве против меня есть хоть какие-то факты? А против Эссата есть.— Просто ты его не любишь, это очень по-женски — ни с того ни с сего невзлюбить человека. А я готов с ним работать и дальше.Расмия пожала плечами:— Мне все равно, поступайте, как считаете нужным, я буду делать все, что требуется.— Подошло время и тебя посвятить в мои планы, — многозначительно сказал Ханиф.— Не хочу знать того, что мне не нужно. Я-то не любопытна, не то что некоторые…— Отлично — но послушай все же. То, что я сейчас скажу, знать необходимо.Выслушав его, Расмия упрямо повторила свое:— Все сделаю, что надо будет.— Но ты хоть понимаешь, насколько это рискованный план?— Понимаю, конечно.— И тебе не страшно?— Если бы вы говорили с мужчиной, вы бы задали это вопрос?— Да перестань ты возражать на каждое мое слово! Нам предстоит серьезное испытание, работать придется всем вместе — мне, тебе и Эссату. Изволь сотрудничать с ним — предубеждения свои забудь. Я так приказываю. Время от времени сам буду корректировать ваши деловые отношения — вот и все.— Я сказала все, что считала нужным, а вы решайте сами, — сдалась Расмия. — И давайте к этому не возвращаться.
— Что за черная кошка между нами пробежала, а? — Эссат, сидя в кабинете, где, как обычно, стучала на машинке Расмия, лениво постукивал концом ботинка по стоявшему перед ним на полу саквояжу.— Никакой не было кошки, ни черной, ни серой.— Вот и я так думаю, — поймал ее на слове Эссат. — Мы товарищи, разве нет? А тебе что ни скажешь — все не в лад, всегда у тебя слово поперек найдется. Как будто с врагом говоришь. — Сам того не зная, он повторил упрек Ханифа.Она, наконец, подняла на него глаза:— Ничего я против тебя не имею. По мне что ты, что те парни у ворот. Просто я всегда занята, некогда мне болтать попусту — кажется, это называется у тебя дружбой?Что-то не слышно твердости в голосе, подумалось ему. И он улыбнулся этой мысли:— Давай все же попробуем стать приятелями. Или хоть чувствовать себя посвободнее в присутствии друг друга.— А я и чувствую себя свободно…— Ты да, а я вот нет…— Очень жаль.Эссат неожиданно осознал, что девушка против обыкновения не проявляет никакого желания избавиться от него. Раз так — тогда вперед!— Давай поужинаем вместе — может, заметишь, наконец, что я тоже человек и вовсе не так уж плох?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108