Наступила полночь. До утра им надо было подготовиться к операции, вызвать людей, объяснить им предстоящие задачи, изучить карты соседних улиц. В два Баум заявил, что намерен прогуляться, и направился под покровом теплой ночи вверх по Елисейским полям через парк к тому самому перекрестку. Несмотря на ночное время, здесь было людно: туристы — народ бессонный.
Полицейские уже прибывали сюда — ведь ожидался парад. Они группами стояли под деревьями возле перекрестка, поблизости он различил в темноте несколько полицейских автобусов. Пешие патрулировали по тротуарам. Префект нынче проявлял особую заботу о безопасности своих сограждан — был бдителен как никогда.
Баум постоял, разглядывая высоченный забор вокруг стройплощадки, пытаясь представить, каким образом из-за этого забора можно атаковать колонну людей, проходящую мимо, в сторону площади Конкорд. На тротуарах по обе стороны улицы в ожидании парада уже стояли грудами полосатые, белые с красным деревянные барьеры. Утром здесь вывесят временные дорожные знаки — уличный транспорт будет пущен в объезд. По ярко освещенной нарядной улице фланировала беспечная публика, в основном мужчины, поодиночке или группами. Они заигрывали с накрашенными девицами, те тоже гуляли по одной или парами. Сделки заключались прямо на широких тротуарах: едва заметный жест согласия или, наоборот, легкое покачивание головой — и героиня несостоявшегося романа проплывает себе дальше, может, на следующем углу повезет…
А Баум все прохаживался вдоль забора, не обращая внимания на девиц. Обошел стройплощадку кругом, прошелся по авеню Рузвельт. Входные ворота заперты. На противоположной стороне площадки, видимо, в помещении сторожа горит свет. Никаких других признаков жизни не заметно.
Подошел сотрудник ДСТ:
— За забором все тихо, шеф.
— Скоро тебя сменим.
— Спасибо, шеф.
Баум не спеша вернулся на улицу Соссэ. У него в голове сложилась четкая картина завтрашних действий, он решил, что сейчас подтягивать к стройплощадке людей и технику было бы неразумно: те, кто за забором, могут заметить опасность и ускользнуть под покровом ночи.
У себя в кабинете он снова вместе с инспектором Алламбо и тремя другими принялся рассчитывать время, прикидывать, каким оружием лучше воспользоваться, как наладить связь с оперативниками и контроль хода операции. Начинать решили в 8:30 — за час сорок пять минут до того момента, когда мимо опасного места должны пройти колонны. В четыре он объявил, что собирается поспать, и посоветовал остальным сделать то же самое.
Улегшись на узкую постель в соседней комнате, Баум, к собственному удивлению, почувствовал, что, несмотря на все треволнения, засыпает, и действительно спал без просыпу до половины седьмого, разбудил его будильник. К семи помещение отдела наполнилось звуками: поспешные шаги, приветствия, клацанье металла — раздавали оружие и тут же проверяли, исправно ли оно. Внизу, в подземном гараже, стояли наготове несколько машин. Фургон с радиоаппаратурой тоже был готов, техники уже приступили к работе.
В 7:15 Баум позвонил Жоржу Вавру домой, извинился за ранний звонок, сообщил, что операция назначена на половину девятого, и подробно обрисовал место действия.
— Я нужен?
— Спасибо, думаю, это лишнее, в таком деле никогда не знаешь, как там выйдет.
— Все предусмотрели?
— Разумеется.
— Альфред, скажи мне только одно: ты сам-то на победу рассчитываешь?
— Безусловно.
— Ну, удачи тебе.
— Спасибо. — Баум повесил трубку и отхлебнул кофе из чашки, которую кто-то поставил перед ним на стол.
— В 8:20 выезжаем, — предупредил он Алламбо по внутреннему телефону. — Ты едешь со мной, наш пост в радиофургоне. Пересядем к ним там, на месте.
— Мне сейчас звонили оттуда: барьеры уже расставляют, и полиции там чертова уйма. Может, префектуру предупредить?
— Не надо. Они только помешают. Пусть полиция занимается тем, чем ей положено.
Машина, в которой ехали Баум и Алламбо, до места добралась с трудом: все выезды на Елисейские поля уже были перекрыты полосатыми барьерами и полицейскими кордонами. Первые зрители целыми группами прибывали на метро и норовили перелезть через барьеры, чтобы занять места поближе к тротуару. Между тротуарами и мостовой тоже повсюду были барьеры, и полицейские уже начали выстраиваться вдоль всей улицы.
— Пошли пешком, — предложил Баум, когда их машину остановили в третий раз. — Тут близко.
Возле перекрестка Рон Пуан они увидели множество больших полицейских автобусов с пуленепробиваемыми стеклами, которые стояли бампер к бамперу, а рядом все было черно от полицейских мундиров. Тут же толклись здоровенные, медлительные на вид парни из частей специального назначения в высоких, до колен башмаках, черных форменных рубашках и черных шлемах. Они стояли вдоль тротуара двойной линией, а несколько их офицеров о чем-то совещались посреди улицы с полицейскими офицерами в парадной форме.
— Так-так, спецназ, — протянул Баум. — Интересно, с чего это вдруг?
Они были уже возле стройплощадки и тут в толпе заметили своих в штатском, которым в данный момент следовало находиться поближе к месту будущей операции. Однако полиция и спецназ никого туда не пропускали. Ситуация непредвиденная, оперативников надо срочно выручать.
Баум пробился к группе офицеров, его плотная фигура в помятом костюме составляла с ними разительный контраст, даже полицейские выглядели щеголями по сравнению с ним.
— Кто тут главный?
Высокий немолодой полковник спросил, не двинувшись с места:
— Кто вы такой?
Баум предъявил удостоверение, вытащив его из кармана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76