– Никого.
Коэн ткнул ножом; тот судорожно всхлипнул.
– Не ври, – сказал Коэн, – кто еще здесь?
– Только Дитер. Он у скалы.
Коэн перенес лезвие к другому глазу.
– Ты еще не все усвоил?
– Я не знаю где.
– А где он был?
– Здесь, у костра.
– Сколько вас?
– Только мы. Остальные не успели.
– А где они?
– Кто?
– Остальные.
– В Экс-ан-Провансе.
– Где?
– Я не...Нет!
– Где?
– В гостинице «Метрополь».
– Сколько их там?
– Один.
– Кто?
– Морт.
– Где он?
– Толстяк. Теперь ты убьешь меня?
– Не убью, если все расскажешь.
– Все равно убьешь.
– Говори и я отпущу тебя. Клянусь Девой Марией. – Коэн опять приставил нож к горлу.
Человек чуть перевел дух.
– Ты клянешься Девой? Ты католик?
– Да. Почему вы стреляли в нас?
– Это Дитер.
– Где Дитер?
– Он ушел, не знаю. Он должен быть здесь, у костра.
– А вчера сколько вас было?
– Только Дитер, который стрелял, и я.
– Почему он стрелял?
– Морт приказал ехать за вами. Вы уехали на машине из Марселя. Мы – за вами. У запруды связались с Мортом. Он сказал, что поедет в Экс. Он велел стрелять, если ты будешь уходить.
– Кто рассказал ему обо мне?
– Ему сообщили из Орана. А потом он разговаривал с человеком в Марселе.
– Кто он?
– Корсиканец.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем убивать нас?
– Морт обещал десять тысяч марок. За одно убийство это много. – Человек попытался дернуться, но Коэн крепко держал его.
– Вы спрашивали, за что? – повторил Коэн.
– Морт никогда не объясняет.
– На кого вы работаете?
– Я уже сказал, на Морта.
– Постоянно?
– Я занимаюсь наркотиками. Отсюда – в Кёльн. Никому плохого не делаю.
– Что за наркотики?
– Из Стамбула.
– Какие?
– Только гашиш.
– А героин?
– О нет, никогда.
– Кто такой Морт?
– Я же сказал, толстяк, американец. Я не знаю, как его еще зовут.
– Где он сейчас?
– Я же сказал, в гостинице «Метрополь». – Он дрожал, лежа в своей собственной крови.
– Кто убил Марию?
– Was? Мария?
– Девушку, вчера.
– О, это Дитер. Он целился в тебя, но она неожиданно выпрыгнула.
– Тогда собаку убил ты.
– Нет, тоже Дитер.
– Выстрелы были из разного оружия.
Он подумал: «Мне пришлось убить собаку. Она стала кусать меня. Я не хотел».
Коэн вспомнил про Непал; с чего все и началось.
– Кто такой Стил?
– Я не слышал этого имени.
– А Клэр? Клэр Савич?
– К сожалению, не знаю. – Он помолчал. – Теперь ты меня убьешь?
– Теперь я тебя убью. – С этими словами Коэн воткнул нож, с силой повернув его в горле корчившегося и визжавшего немца. Встав, он плюнул в снег. – Я становлюсь похожим на вас. Палач и жертва. Католик и еврей.
Он взял у убитого паспорт, бумажник, коробку с патронами и ключи от машины. Рядом в снегу он нашел винтовку Дитера и бросил затвор за скалу. Проверив магазин «маннлихера» с оптическим прицелом, брошенный вторым немцем, он зарядил дополнительную обойму и быстро забрался на гору к той самой впадине.
Все оказалось запорошенным снегом; ушло немало времени, чтобы отыскать под белым покровом при все еще тусклом свете замерзший труп Марии. Ее ноги застыли в согнутом положении, разможженная голова была неестественно запрокинута набок, что говорило о сломанных шейных позвонках. Бросив «маннлихер», он стряхнул снег с ее лица, но от него ничего не осталось. Он прижал ее к себе. Ее окоченевшие конечности торчали в стороны, его слезы оставляли на ее обледеневшей груди маленькие темные пятнышки. Споткнувшись о труп Лобо, он подтащил ее к краю впадины, вырыл из-под снега свою одежду, ботинки и очки и оделся. Оставив куртку Дитера, он сбросил остальные его вещи вниз со скалы. В последний раз окинув взглядом хребты и вершины гор в розоватой дымке предутреннего света, он побежал по тропинке.
«Фиат» Леона не заводился. Он рывком открыk капот. Провода зажигания были оборваны. Забравшись на валун, он посмотрел на дорогу от запруды. Ярдах в двухстах под ветками дуба поблескивала слегка припорошенная снегом красная дверца.
Это была «альфа» с римскими номерами. От открыл дверцу ключами немца, которые подошли и к зажиганию, однако никак не мог найти, где открывался багажник. Он немного постоял, раздумывая, куда бы спрятать «маннлихер». Наконец, он кинул его на откидное сиденье, прикрыв курткой Дитера, дал задний ход, въехал на дорогу и подкатил к «фиату». Дрожа от холода и страха, он поменял номера и быстро поехал в сторону Экса. Из-за подъема неожиданно вынырнул черный «ситроен». Он затормозил, наклонился носом вперед и замигал фарами. Коэн пытался найти переключатель света. «Ситроен» приближался, съезжая на обочину.
Из него вышел тучный мужчина и поднял в приветствии пухлую руку. Переключив скорость, Коэн направил машину прямо на него.
Толстяк вскочил на крышу «ситроена» и выхватил из плаща пистолет. Рядом, над ухом Коэна, прогремел выстрел, осколки стекла вылетели на улицу. Прогрохотали еще два выстрела, прежде чем Коэн успел миновать подъем и, скрывшись за ним, был уже вне досягаемости. «Альфу» начало заносить, руль вибрировал в такт шлепанью пробитого левого колеса.
Коэн остановился у поворота дороги и, достав «маннлихер», прыгнул через стену камней в растущие рядом с дорогой дубы. «Ситроен» с ревом преодолел подъем и, резко затормозив, тоже остановился. Коэн увидел его расплывчатые очертания сквозь крест оптического прицела и щелкнул предохранителем.
Толстяк напоминал медведя, он бежал к противоположной стороне дороги. Коэн выстрелил, пуля просвистела сквозь дубы. Тогда он бросился через дорогу и нырнул под раскидистые ветви. Снега было мало; листья хрустели под ногами.
Коэн задыхался. Раздававшееся в чистом воздухе пение птицы было похоже на звуки флейты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119