Может ли быть другая причина? Может, она действительно любит его и поэтому не захотела вступать в брак, подстроенный обманом? Искорка надежды вспыхнула в груди, но Броди не позволил ей разгореться.
— Броди!
Окрик брата заставил Броди поднять голову. Он обернулся и увидел спешащего к нему Кенни.
— Рейнджер вернулся.
Броди взглянул Кенни в лицо.
— И Динни?
Брат покачал головой.
— Ее нет, но у Рейнджера лопнула подпруга.
Броди охватила тревога.
— Думаешь, она упала?
Кенни пожал плечами.
— А она хорошо ездит верхом?
— Не знаю, — ответил Броди. Он слишком многого не знал о ней. Он считал, что одной любви достаточно, что любовь все преодолеет. Он ошибался.
— Ты поедешь ее искать?
Броди мрачно кивнул. Ничего другого не остается. Не важно, любит его Динни или нет. Он любит ее, беспокоится, не желает ей зла. Он не может бросить ее одну в темноте, не зная, а вдруг она ранена или покалечена, или просто одинока. У Броди все внутри переворачивалось при мысли, что с Динни могло что-то случиться. Если разобраться как следует, ее безопасность для Броди намного важнее, чем собственные обиды.
— Ты не мог бы позаботиться о Рейнджере, Кенни? Я возьму грузовик и прочешу окрестности.
— Ладно. — Кенни шагнул к нему. — Я надеюсь, вы с Динни помиритесь. Если и есть на земле люди, созданные друг для друга, то это вы оба.
Пропустив мимо ушей замечание брата, Броди направился к пикапу, на окнах которого обувным кремом было выведено: «Молодожены». Все еще одетый в черный парадный костюм, Броди влез в кабину и выехал со двора. Позади громыхали консервные банки, привязанные к бамперу.
Этот звук казался насмешкой, напоминающей о сегодняшней потере. Ребром ладони Броди убрал волосы со лба и мрачно уставился на грязное ветровое стекло. Он зажег фары, его взгляд был прикован к полосе скошенной травы, мерцающей в темноте.
Господи, только бы с Динни все было в порядке, молился Броди. Он не знал, что будет делать, когда найдет ее. Броди стиснул зубы: ему в голову пришла мысль о наихудшем. А если не найдет? Она исчезнет, и Броди никогда не узнает причину, заставившую ее выпрыгнуть из окна второго этажа и бросить его у алтаря, как идиота.
Не задумываясь, Броди свернул по направлению к времянке. Противоречивые мысли смешались у него в голове, вновь и вновь прокручивая перед его мысленным взором картины случившегося.
Динни любит меня, она меня не любит. Его рассудок метался между этими двумя противоположностями.
Спустя десять минут пикап въехал на холм, и Броди смог осмотреть долину, где в излучине ручья стояла времянка, окруженная ивами.
В окне горел одинокий маленький огонек, и у Броди камень свалился с души.
Динни. Это точно она.
Броди остановил грузовик и заглушил двигатель. Он не хотел подъезжать прямо к дому, потому что боялся ее спугнуть. Ему нужно было ее увидеть, поговорить с ней, вырвать у нее объяснение.
Тихонечко прикрыв дверцу пикапа, Броди прошел пешком несколько ярдов до домика. Его пульс ускорялся с каждым шагом.
Он остановился на крыльце, прильнув взглядом к окну.
Динни сидела на диване, держа в руках альбом со старыми фотографиями. На ней все еще было надето свадебное платье, скроенное по западной моде. Платье, которое они специально заказывали в Далласе.
У Броди перехватило дыхание, когда он увидел, что Динни вытирает слезы. Она плачет. Из-за потери «Ивового ручья»? Или она, быть может, плачет по нему? Броди не хотел торопиться с выводами. Он понимал, что это усилит его боль, но не мог сдержать рвущуюся из сердца надежду. Он должен был знать наверняка.
Собравшись с духом, он взялся за дверную ручку и распахнул дверь.
Динни ахнула и вскочила на ноги, альбом шлепнулся на деревянный пол. Он раскрылся на одной из старых фотографий. На снимке был Джил Холлис рядом с улыбающейся женщиной и маленькой девочкой, сидящей верхом на пони. Этим рыжим, конопатым ребенком была Динни.
Наверное, она вытащила этот альбом из кучи старого хлама, сложенного в спальне. В этот миг Броди понял причину ее поступка. Динни всю жизнь мечтала вернуть то, что утратила пятнадцать лет назад. Эти годы потеряны для нее навсегда. Они были наполнены болью, отчаянием и одиночеством. Рейф виноват в ее горе, и как бы сильно ни хотел этого Броди, он никогда не сможет возместить такой ущерб.
Динни смотрела на него, заломив дрожащие руки в белых лайковых перчатках.
— Броди, — прохрипела она, волна страха окатила ее с ног до головы. — Чт?то ты здесь делаешь?
— Я могу у тебя то же самое спросить.
Его темные глаза превратились в черные узкие щели, брови нахмурились. Сердце Динни затрепетало, как пойманная бабочка, бьющаяся крыльями об сетку сачка.
Как он красив! В свадебном наряде, с зачесанными назад волосами, в этой угрожающей позе Броди Трублад казался ей самым прекрасным мужчиной на свете, а она чуть было не стала его женой.
— С тобой все в порядке? — спросил он, удивив ее своим вниманием.
Динни кивнула, не способная произнести ни слова.
— Ты ничего не вывихнула и не растянула?
Она покачала головой.
— Все-таки ты прыгнула со второго этажа.
— Я приземлилась на ноги, — с трудом выдавила Динни. Она была все еще зачарована его взглядом и чувствовала себя загнанной в угол.
— Почему ты меня бросила, Динни? — тихо спросил Броди. — Зачем ты оставила меня там ждать одного?
— Я не хотела тебя обидеть, — пробормотала она сквозь слезы.
— Не лги мне. — Он подошел к ней вплотную, так, что Динни чувствовала щекой его жаркое, тяжелое дыхание. — Я знаю, кто ты, Динна Рене Холлис.
Вздох прозвучал в комнате. Странно, Динни даже не заметила, как этот звук сорвался с ее губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48