Что бы сказала Фрэнки о таком поведении? Она бы не хотела, чтобы ты так страдал, – Джина опустила руку ему на плечо и поцеловала его в щеку. – Я собираюсь пойти поспать. Ты можешь остаться здесь. Мне нужно отдохнуть, думаю, и тебе тоже.Даниэль повернулся и проводил ее взглядом, пока она не исчезла в своей комнате. Он взял со стола тяжелую статуэтку «Оскара» и провел пальцами по ее контуру. Одна из его дочерей умерла, так и не узнав, что у нее есть сестра. И сейчас, когда он потерял одну дочь, он опасался, что, рассказав Джине всю правду, он потеряет и другую.Но Даниэль знал, что ему придется решить эту проблему. Это неизбежно. Джина должна знать. И не потому, что она должна узнать правду, которую Джойс не рассказала ей, и, он очень сомневался, что когда-нибудь расскажет, а потому, что он должен ей те чувства, которых она так долго была лишена, и которые вот так неожиданно в нем открылись. Если он потеряет ее, это будет платой за его грех.Он дожидался ее возвращения из комнаты, как человек, осужденный на смертную казнь. Его сердце часто забилось, когда она вернулась вся такая уставшая и бледная в своем шелковом халате. Эта неделя для нее тоже была очень тяжелой. Сейчас или никогда. Он встал ей навстречу.– Джина, я…Она с удивлением смотрела на его взволнованное лицо.– Что?– Послушай, садись. Мне надо тебе кое-что сказать. Дело в том, что я…Зазвонил телефон. Джина сняла трубку.– Хелло.– Э, можно мисс Джину Шоу.– Джина Шоу слушает. Что вам угодно?– М-м. Да. Извините, что беспокою вас, дорогая, но ваш агент дал номер телефона Фрэнки Дюваль. Она сказала, что вы живете здесь…– Пожалуйста, скажите, кто вы?– Миссис Таб, соседка вашей матери.Лицо Джины оставалось непроницаемым, пока она слушала, что мисс Таб говорила ей. Она записала номер телефона на клочке бумаги.– Спасибо, что позвонили мне. Я свяжусь с вами, как только сделаю все необходимые распоряжения, – она положила трубку и рухнула в кресло.– Что случилось, Джина?– Мне придется ехать в Лондон. Моя мать умерла. Глава 60 Страх потерять Джину освободил Даниэля от его летаргического состояния. Он заказал два билета первого класса на ближайший рейс в Лондон. Ему необходимо быть с ней. Это последнее, что он мог сделать.Он был не в состоянии рассказать Джине о ее рождении. Она выглядела такой уставшей и бледной, и он подумал, что эта новость может вообще сломить ее. Но, по крайней мере, он может выполнить свои отцовские обязанности, даже если она ничего не знает, и помочь ей похоронить женщину, которая родила ее, его дочь.Похороны проходили в маленькой католической церкви, которую Джина еще ребенком посещала каждое воскресенье. Присутствовали всего несколько человек.На похоронах Джина была словно парализованная, не способная ни на какие чувства. Но когда начала разбирать жалкие вещи матери, то горько зарыдала. Она оплакивала женщину, с которой провела так много времени, пытаясь доставить ей радость. Она оплакивала те годы, которые они провели врозь, и жалкое существование Джойс. Она умерла так же, как и жила – одна. Джина чувствовала свою вину за то, что не была с ней рядом, не утешила ее в эти ужасные минуты. Они могли бы быть друзьями, если бы Джойс была другой. Но с Джойс что-то произошло, что-то, уничтожившее ее способность любить.Сдав все вещи Джойс в местное благотворительное общество, Джина бродила по опустевшим комнатам маленькой квартирки в последний раз. Все. Поздно вспоминать о прошлом и сожалеть о том, что не сделано.Джина с грустью закрыла за собой дверь, поймала такси и поехала в отель «Хилтон», где остановился Даниэль. Она все решила.Даниэль сидел в баре, дожидаясь Джину. С тех пор, как они прилетели в Лондон, Даниэль, затаив дыхание, ожидал, что Джина предъявит ему доказательства, которые должна найти на самом дне какого-нибудь ящика стола.Он видел, что она приближается к нему. Все мужчины в баре оглянулись и посмотрели на нее, когда она садилась напротив Даниэля.– О'кей, купи мне водки с тоником. Я уже все закончила, так что мы сможем завтра возвратиться.Даниэль заказал спиртное.– Это хорошая новость. Я знаю, как было неприятно.– Да. Я чувствую себя ужасно виноватой перед матерью. Она была умной женщиной. И могла так много сделать в своей жизни. То, что с ней произошло, убило в ней желание наслаждаться жизнью, и я не чувствую ничего, кроме горечи за то, как она относилась ко мне.Даниэль обрадовался, когда принесли спиртное. Он поднял свой бокал:– За будущее!Джина улыбнулась ему:– За нас, – она осушила свой бокал. Ей сегодня понадобится немного женской смелости. Она первая должна сделать шаг навстречу. Из-за всех трагедий последних недель привязанность между Даниэлем и ею возросла. И Джине теперь хотелось большего.Они спустились вниз и пошли в «Трейдер Вик». В конце трапезы Джина собрала всю свою смелость.– Не хочешь ли ты подняться в мой номер и выпить? Мне так не хочется сейчас быть одной!Даниэль кивнул.– Конечно.Они вышли из лифта, и Джина открыла двери. Она почувствовала нервную дрожь.Джина щедро налила два больших стакана виски и села рядом с Даниэлем на диван.– Мне хочется сказать, как я благодарна тебе, что ты поехал со мной. Я действительно не пережила бы этого всего без тебя, Даниэль, – она посмотрела ему прямо в глаза и наклонилась вперед.Даниэль, будучи профессионалом в любовных играх, сразу же должен был заметить этот взгляд ее глаз. Но он не мог видеть ничего, кроме красивой дочки, улыбающейся ему. И когда она со всей силой и страстью крепко поцеловала его, ему пришлось буквально вырвать себя из ее объятий и издать шокирующее: «Н-е-е-е-т!» Он быстро отодвинулся от нее и сел в соседнее кресло, обхватив голову руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128