– Потому что у нас все будет чудесно, независимо оттого, вместе мы живем или порознь. Начнется чудесное узнавание друг друга, чудесный обмен рассказами о нашей прошлой жизни, чудесное создание нашей совместной жизни. И когда-нибудь, если наши чувства не изменятся, я перееду к тебе, мы поженимся и проведем всю оставшуюся жизнь, разъезжая по окрестностям на твоем мотоцикле. Хорошо?
Ответа не последовало. Я подняла голову и посмотрела на Рэя. Глаза его были закрыты, а рот приоткрылся.
– А, все понятно! – рассмеялась я. – Ты снова играешь в ту же игру, чтобы я опять наговорила тебе кучу слово…
Меня прервал – и поразил – его храп.
– До завтра, – прошептала я, целуя Рэя в лоб, и выскользнула из комнаты.
Когда я около половины одиннадцатого устало вошла в коттедж, Фред сидел на моей кровати и раскладывал пасьянс.
– И кто выигрывает? – поинтересовалась я.
– Дебби! Ты вернулась! – Он вскочил и обнял меня. – Как поездка?
– Были кое-какие огрехи, но неосновном мне удалось сделать то, что собиралась. Шэрон в целости и сохранности доставлена в Бока. Рэй заработал царапину, но жив и в Стюарте. А покусанный акулами Барри валяется в госпитале Нассо и скоро переберется в здешнюю тюремную камеру.
– Не очень похоже на каникулы.
– Так и есть, хотя мне пришлось поиграть в лимбо. А как тут у вас дела? Проблем не возникло?
– Только одна: мне было противно лгать твоей матери в твое отсутствие.
– Ну так давайте прямо сейчас и перестанем ей лгать. Если не возражаете, доставьте меня к маме – моя машина сдохла, – я поведаю ей историю чудесных приключений Шэрон и Деборы, и покончим с этим.
– А вдруг она возненавидит меня?
– Нет. Голову даю на отсечение: едва мама оправится от шока и осознает, как вы помогли ее дочкам, она будет вам очень благодарна.
– Твои слова – да Богу в уши. А ты знаешь, что у твоей мамы глаза цвета…
– Формы «Флоридских Марлинов», ага, и вы придумали чудесное сравнение, Фред, но уже поздно, а она ложится спать в одиннадцать, поэтому предлагаю двигаться.
– Дебора! Фред! Что вы здесь делаете в такое позднее время?! – воскликнула мама, довольная, но несколько озадаченная нашим появлением.
– Мы можем войти? – нерешительно спросила я.
– Ну конечно! – Мама провела нас в гостиную и предложила чаю, от которого я отказалась, а Фред – нет. И от предложенных ему макарон без холестерина тоже не отказался.
– Я вернулась в коттедж, – начала я. – А поскольку «понтиак» снова сдох, Фред любезно подвез меня сюда, чтобы я тебя навестила.
– Дебора, дорогая, я же вижу, что ты расстроена. Вы с Рэем поссорились, и ты от него сбежала, да?
– Нет. У нас с Рэем все хорошо, мам. Куда лучше, чем я могла себе представить. Просто дело в том, что я не была у него…
– Замечательно, что обе мои дочки влюбились одновременно! И это мне кое о чем напомнило: от Шэрон ни звука с тех пор, как она улетела с Барри на Багамы. Интересно, пал ли он уже ниц и попросил ли ее руки?
– О, ниц-то он пал, – сообщила я, припомнив, как полицейские раздели его донага и обыскали после того, как выудили из воды. – Но о свадьбе речь не идет.
– Речь не идет? Ты говорила с сестрой?
– Да. – Я вздохнула. Либо сейчас, либо никогда. – У тебя нитроглицерина поблизости нет, мам?
– Почему ты спрашиваешь? Да что же такое происходит, Дебора? Выкладывай немедленно!
И я выложила ей все, кроме нашей с Шэрон драки. Когда я закончила, мама молчала.
– Мам? Ну скажи что-нибудь! Пожалуйста!
– Да, Ленора. Скажи что-нибудь, – поддержал меня Фред, обмахивая ее салфеткой.
– Не могу. Я еще не переварила услышанное. – Мамино лицо покраснело и пошло пятнами. Я понадеялась, что давление у нее не подскочило. – Значит, Шэрон хотела выйти замуж за мужчину, убившего двух людей? – наконец спросила мама, пытаясь осознать услышанное.
– Да. Именно об этом я тебе и толкую.
– И доктор Гиршон, мой кардиолог, выписывал витамины, состоящие из простого песка?
– Да, мам. Но Барри сказал: «Это безвредно. Оказывается в унитазе вместе со всем прочим». Такая вот он душка.
– И никто в этом городе, где все обо всех всё знают, не подозревал, что доктор – жулик?
– Боюсь, он обвел вокруг пальца очень многих, мам. Он и Барри.
Она снова замолчала. Фред спросил, не нужно ли позвонить 911. Мама ответила:
– Пока нет.
– Слушай, мам. Самое главное – плохие парни получили то, что заслужили, а мы с Шэрон живы и здоровы. Более того, пережив такую передрягу, мы с ней стали близки, как никогда. Ведь ты же именно этого всегда хотела, верно? Чтобы мы с ней не грызлись и по-настоящему сблизились? Ну, мы так и сделали.
– И чуть не погибли при этом.
– Да, но, возможно, нам с ней нужно было для этого что-то убедительнее твоих нотаций. Может быть, нам нужно было оказаться на грани смерти, чтобы осознать, как сильно мы привязаны друг к другу. Черт, мам, ты бы гордилась нами, если бы видела нас там, на яхте Барри. Когда дело и впрямь пахнет керосином, мы выступаем единой командой.
Мама вздохнула:
– И между вами больше не будет дурацких разборок?
– Нет! Мы покончили с этими детскими штучками.
– Никаких глупых замечаний насчет ее мужчин или твоей работы и всего прочего, из-за чего вы грызлись?
– Никаких. Мы достигли согласия.
– И лгать мне больше никто не будет? – Она испепелила Фреда взглядом.
– Нет, если только Дебби не разрешит, – ответил он подмигнув мне.
Мама достала из-за отворота халата платок и высморкалась.
– Мам, ты плачешь?
– Да… Я думаю о Дне благодарения.
– Почему? До него еще восемь месяцев!
– Знаю, но это мой любимый праздник. Я представила себе всю семью в сборе. Как все с удовольствием едят индейку, картофельное пюре, луковки в сметане и…
– Я знаю меню, мам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92