Будете только вы и Тернеры.
Наступило продолжительное молчание. Первой его нарушила Кейси.
– Тернеры? – без всякого выражения переспросила она. – Это новость.
– А разве я не говорила тебе? Ах нет, Джейк пригласил их в последний момент. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?
– Если ты не имеешь, то и я тоже.
– Как тебя следует понимать?
– Я хочу сказать… Впрочем, тебе виднее, кого приглашать к себе в дом.
– Ладно, закрыли тему. Слушай, я только что вернулась и даже еще не успела пальто снять. До воскресенья…
Повесив трубку, Дженис прошла в кухню, где, к своему удивлению, увидела Джейка. Он сидел за столом, зажав в ладонях стакан с жидкостью янтарного цвета. Судя по раскрасневшемуся лицу и глазам, как у кролика, стакан этот далеко не первый – и это средь бела дня.
– Как насчет виски?
Не успела Дженис ответить, как он вскочил на ноги и взял из буфета стакан, но руки у него так дрожали, что Дженис пришлось прийти на помощь.
– Давай, сама справлюсь.
– И мне тоже налей, ладно? – Язык у Джейка слегка заплетался.
– Слушай, что происходит? Ты ведь до шести обычно и в рот не берешь?..
– Я у себя дома и пью, когда мне заблагорассудится, – агрессивно ответил Джейк. Лицо его неожиданно сморщилось. – А, черт, Дженис, жуткий у меня день выдался, так что в твоих нотациях я меньше всего нуждаюсь.
– Прекрасно. – Дженис поставила перед ним бутылку виски. – Пей себе на здоровье. Только утром не жалуйся на похмелье.
Он посмотрел на нее мутными глазами:
– Ты злишься. Слабаком считаешь, так, что ли?
– Да ничего подобного. Я прекрасно понимаю, что на работе не всегда ладно бывает, – мирно ответила Дженис. – Может, лучше кофе? И я бы выпила.
– Ладно, только плесни в него каплю коньяка.
– Хорошо. – Но, отправляясь за чашками и ставя на плиту чайник, Дженис решила обойтись без спиртного. – Так что случилось?
– А то, что муж твоей подружки оказался гнусным политиканом.
– Это ты о Мерве Скрэнтоне? Я только что разговаривала с Кейси, она и словом не обмолвилась…
– Ничего удивительного. Один другого стоит – святоши чертовы. И главное, все у меня за спиной, видеть не хочу его у себя дома, слышишь? Отныне он у меня в черном списке.
– Да объяснишь ты наконец, что случилось?
– А то, что это он получил место в комитете. Лизал задницу председателю. Сегодня в клубе этот старый хрыч Чейни объявил мне: «Да, кстати, Мурхаус, в комитет мы назначили Скрэнтона. Я помню, что мы вроде как вам обещали это место, но… в общем, работа на телевидении отнимает у вас слишком много времени». Я чуть не прибил этого ублюдка.
– Надеюсь, ты ничего такого не сказал?
– Нет. Выслушал спокойно и пошел домой. Хотел тебе рассказать, но тебя не было.
– Я же говорила тебе, что у меня сегодня встреча с доктором Йолански.
– Верно, а я и забыл, – угрюмо сказал Джейк. – Дома – сплошной бардак. В кабинете – чистый хлев…
– Кабинет я перед уходом убрала, – миролюбиво сказала Дженис. Ей ли не знать, как Джейк мечтал об этом месте в комитете?
– Ладно, добивай лежачего. Пошел. Не хочу тебя слушать.
Джейк приподнялся было, но ноги ему явно не повиновались. Он уперся в стол руками, но уже через секунду рухнул на пол. Дженис, не говоря ни слова, помогла ему подняться, отвела наверх, уложила в постель, накинула одеяло. Джейк открыл глаза и слабо улыбнулся:
– Ты такая добрая, Дженис.
Она молча поцеловала его, задернула шторы – через окна пробивался свет закатного солнца – и, плотно притворив за собой дверь, вышла из комнаты. Сколько уж лет прошло, а она все еще подтирает за другими, все еще играет роль маленькой послушной падчерицы.
«Словно от мачехи с отчимом не уходила», – подумала Дженис, собирая разбросанные по полу газеты.
Глава 29
По прошествии времени Шанель уж и затруднилась бы сказать, когда именно изменилось ее отношение к работе, предложенной Уильямом Стетсоном, и сделалась она не только способом заработка, но и чем-то вроде вызова.
Не то чтобы жена его просто раздражала Шанель, нет, на пути ее возник барьер, который необходимо преодолеть. И не в том опять-таки дело, что даже на задворках своих – а о большем и речи не было – сан-францисское общество оказывало сопротивление пришелице из Техаса, нет, все упиралось в характер самой этой женщины Что бы ей Шанель ни говорила, жена Стета встречала в штыки. А поскольку по условиям сделки она не должна была знать, что муж ее платит Шанель, подобное упрямство в отношениях с той, кто вроде хочет тебе только добра, представлялось чистым идиотизмом.
Порой, отговаривая Элси от какой-нибудь глупости – нельзя, например, надевать мини-юбку на вечерний прием или нельзя, ни в коем случае нельзя, говорить вместо Сан-Франциско «Фриско», – Шанель чувствовала, что перед ней непробиваемая стена.
Если она предлагала Элси надеть на открытие музыкального сезона строгую длинную юбку, которую, кстати, лишь с трудом уговорила ее купить, то та появлялась в тесно облегающем платье, которое только подчеркивало недостатки фигуры и делало Элси похожей на зобастого голубя Когда ее приглашала к себе какая-нибудь выскочка, которую и на порог в приличные дома не пускали, Элси радовалась, как ребенок, и вопреки уговорам Шанель принимала это приглашение.
А когда Шанель предложила Элси провести пару недель в Ла Косте, где можно сбросить несколько фунтов и хоть как-то привести в порядок фигуру, Элси разразилась безудержными рыданиями и вылетела из комнаты, оставив Шанель в совершенном замешательстве.
В конце концов ей пришлось позвонить Стету на работу и попросить о свидании, хотя, конечно, гордость ее была уязвлена тем, что она сама не может справиться с возникшими проблемами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181