Аллегра не была в меня влюблена и знала, что я в нее не влюблен, но она мне очень нравилась и, я был уверен, что смогу сделать ее счастливой. Мне и в голову не приходило, что она может подумать, будто у меня роман с Селин.
Признание Кейда задело какую-то струну в душе Энджи, но она все еще не верила ему до конца.
– Трудно было не подумать, я сама подумала то же самое, когда увидела вас вместе. Сразу заметно, что между вами существует сильная связь. Если она тебе не любовница, то, что вас связывает?
Кейд ответил не сразу. В ожидании ответа Энджи не смела поднять на него глаза. В комнате стало так тихо, что Энджи слышала биение собственного сердца.
– Энджи, Селин разрешила открыть тебе правду, но все же я прошу, чтобы ты сохранила то, что я скажу, в тайне. Селин – моя единокровная сестра.
– Сестра… – ошеломленно повторила Энджи.
Щека Кейда снова дернулась.
– У ее матери был роман с моим отцом, для моего отца – один из многих, как ты, наверное, слышала, – и результатом их связи стала Селин. Ее отец считает ее своей дочерью, да и Селин привыкла считать его родным, он действительно ее отец во всех смыслах, кроме биологического, и она к нему очень привязана. Селин боится, что если правда откроется, то это не только разрушит брак ее родителей, но и убьет ее отца – у него больное сердце.
Не доверяя своим рукам, Энджи осторожно поставила чашку на стол. Она была в полной растерянности и не придумала ничего умнее, как спросить:
– Откуда Селин узнала? Когда?
– От матери. – Кейд невесело усмехнулся. – Тебе, наверное, известна моя репутация в том, что касается женщин. До свадьбы я, знаешь ли, вел далеко не монашеский образ жизни. Так вот, когда Селин поступила на работу в мою фирму, ее мать испугалась, что она может пасть жертвой моего неотразимого обаяния, – в голосе Кейда сквозила ирония, – и вступить в кровосмесительную связь. Она сама пришла ко мне и все рассказала. Она умоляла сохранить ее рассказ в тайне, и я выполнил ее просьбу, я не сказал даже Аллегре. Но я чувствовал родственную связь с Селин, к тому же она оказалась очень ценным сотрудником, так что мы с ней остались близкими друзьями.
Энджи покачала головой.
– То-то мне на первый взгляд показалось, что вы похожи. И она поднимает одну бровь, точь-в-точь как ты, я не знаю ни одной другой женщины, которая бы так делала.
– Аллегра не замечала сходства между нами, – рассеянно сказал Кейд.
– Но она чувствовала, что вас что-то связывает. И не могла не замечать, что в вашем браке что-то не так. – Энджи сложила ладони и переплела пальцы. – Я чувствую себя предательницей по отношению к ней.
Кейд посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Несколько секунд Энджи казалось, что он взорвется, но он закрыл глаза и медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул и открыл глаза. Энджи поняла, что он пытается не потерять самообладание.
– В чем же, интересно, состоит твое предательство?
– Ты был женат на ней, а хотел меня, и я… я… Кейд нахмурился.
– Продолжай.
– Мне невыносима мысль, что из-за меня Аллегра не была счастлива.
Кейд снова вздохнул и пятерней взъерошил волосы.
– Ты тут ни при чем, это я во всем виноват.
– Но я же тебя желала, – упрямо возразила Энджи.
– Ради Бога, Энджи, не смотри ты на меня, как на врага!
Он отошел к окну и посмотрел на улицу. Если бы Энджи не знала, что этого не может быть, – потому что не может быть никогда, – она бы подумала, что Кейд пребывает в растерянности. Наконец он повернулся к ней.
– Я должен рассказать тебе о своем браке, но для этого мне придется сначала рассказать о браке моих родителей, – решительно начал Кейд. – Думаю, ты знаешь, что мой отец слыл бабником.
Энджи смущенно кивнула.
– И не без оснований. Если бы составить список его любовниц, он получился бы длиной в руку. Но при этом отец утверждал, что любит мою мать. Самое удивительное, что он действительно ее любил – на свой лад, конечно.
Энджи фыркнула. Кейд невесело улыбнулся.
– Совершенно с тобой согласен. Мать любила его до безумия, но она не могла смириться с его изменами, а он, по-видимому, не мог себя обуздать. Но отец не был распутником, он не соблазнял девственниц, надо отдать ему должное, он всегда выбирал любовниц из женщин искушенных. Кажется, я упоминал, что помню жуткие ссоры родителей и последующее ледяное молчание, но я не сказал, что мать дважды пыталась совершить самоубийство.
Энджи тихо ахнула. Кейд все тем же бесцветным, лишенным всяких интонаций голосом продолжал:
– Еще лет в семнадцать я твердо решил, что никогда не заставлю женщину терпеть такие муки. Я хотел, чтобы мой брак был совсем другим, без любви, которая причиняет людям столько страданий, чтобы это был брак двух здравомыслящих людей, основанный на обоюдном согласии.
– Теперь я понимаю, почему ты так решил, – тихо сказала Энджи.
По сравнению с семьей Кейда ее собственная казалась относительно благополучной, ее отец, по крайней мере, изменил только один раз, в первый и в последний, и прожил со второй женой до конца своих дней.
– Я выбрал Аллегру вполне осознанно. Мы были одного круга, оба хотели иметь детей, она была умной и доброй. – Помолчав, Кейд словно нехотя добавил: – И красивой, я знал, что мне будет приятно заниматься с ней любовью.
Энджи покраснела и возмущенно воскликнула:
– Какой трезвый расчет! Ты не человек, а арифмометр!
Не обескураженный ее вспышкой, Кейд продолжал:
– А еще я выбрал ее потому, что, хотя я ей нравился, она меня не любила. Я рассчитал, что в таком браке мне ничто не угрожает. С Аллегрой я не рисковал потерять самообладание, мне не грозила перспектива отдать свое сердце женщине, которая будет обращаться с ним так же, как обращался мой отец с сердцем жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43