Наконец Изабелла отпустила его и повернулась к Джессике.
– Благодарение Богу, с этим покончено! Джессика улыбнулась и достала торт:
– Думаю, это вам должно понравиться после испытанного вами стресса. Изабелла взяла торт:
– Как ты внимательна. – Она присела возле стола, на котором стояла ваза с гладиолусами, и даже не заглянула внутрь пакета.
– Как мистер Каванетти?
– Достаточно хорошо в его положении, если не будет рецидива. – Изабелла тихо повернулась и взглянула на Джессику:
– Должна сказать, что ничего не могу сказать о появившемся здесь Нике. Ты знаешь, что он вернулся?
– Да.
Изабелла нервно поджала губы:
– Его присутствие повредит Майклу. Ты знаешь, как долго они не виделись. Ник только расстроит отца. – Она поднесла руку к горлу, – Он всегда так действует на окружающих.
– Кажется, он изменился, вы так не думаете?
– Может, только внешне. Но меня он не обманет. Ты не слышала о его неприятностях? Я тебе расскажу. Я бы не хотела, чтобы такое случилось здесь. Дрянь, он просто дрянь. Мне очень неприятно об этом говорить – он все-таки сын моего мужа, но он просто отпетый негодяй.
– А что за неприятности?
– Он напал на женщину в Филадельфии.
– Что? – Джессика поперхнулась. – Я не верю.
– Поверь. – Изабелла поправила свой шарфик. – И он назвал себя Коул Николе. Как удобно. Он думает, что стоит изменить имя, и никто не догадается, что он итальянец. – Она холодно рассмеялась. – Что он будет теперь делать? Снова изменит его, чтобы никто не узнал о совершенном им преступлении?
– Не могу поверить, что Коул способен на нечто подобное.
– Ты плохо его знаешь. Ты была подростком, когда он уехал.
– Но все-таки...
– Эти футболисты думают, что они единственные в своем роде, что им все дозволено и что они выше закона. Но теперь Ник получит по заслугам.
– Его будут судить?
– Нет, хотя хорошо было бы. Надеюсь, что его все-таки засадят на несколько лет. Я даже хочу, чтобы это случилось поскорее, чтобы он не вернулся сюда и не потревожил моего бедного мужа.
Джессика была удивлена и шокирована новостью о неприятностях Коула. Он не был похож на типа, способного напасть на женщину. Однако она действительно плохо его знала. Джессика не была даже уверена, что он играет в футбол в профессиональной команде. У нее не было фактов, чтобы не верить в случившееся, но внутренний голос говорил обратное.
Изабелла посмотрела на часы:
– Мне неприятно прерывать твой визит, Джессика, но я бегаю по утрам и должна подбросить Френка в аэропорт.
– О, все в порядке, я только хотела спросить, где лежит мистер Каванетти.
– Медицинский центр Вашингтонского университета, но визиты к нему ограничены.
Джессика направилась к дверям гостиной, Изабелла провожала ее:
– Да, кстати. У меня будет рождественская вечеринка в пятницу. Ты тоже приглашена. В восемь часов.
– Спасибо. Это приятно. Изабелла открыла дверь:
– О, ты должна прийти на прием в Фоле Вайнери завтра вечером. Эколоджикал Сосайти устраивает дегустацию и рождественский вечер. Будут местные знаменитости. Тебе будет интересно.
– Вы пойдете в госпиталь к мистеру Каванетти?
– Это одна из тех обязанностей, которые я не могу не исполнить.
Джессика кивнула и направилась к выходу.
– Если вы соберетесь, позвоните Марии. Вы можете отправиться с нами на прогулку в Вудинвил, если захотите.
– Хорошо. Спасибо.
– А теперь прощай. – Изабелла открыла дверь, и Джессика задумчиво спустилась по мраморным ступеням. На последней ступеньке остановилась. Она забыла спросить о монахе.
Роберт Ворд пил на кухне кровавую Мери, когда Джессика вернулась. Она стояла в дверях и смотрела, как отец читает газету, ее присутствия Роберт не ощущал. Наконец он оглянулся.
– А, ты здесь, Джесс. – Он поднялся со стула. – Садись.
Отец даже не заметил, что она прибрала кухню и ванную. Она опустилась на стул и посмотрела на высокий стакан в его руке. Ей хотелось выбросить стакан в окно и покончить с выпивкой раз и навсегда. Но Джессика знала, что он просто нальет другой стакан, как только она выйдет из комнаты.
– Как долго ты здесь пробудешь? До Рождества?
– Да, я уеду после Рождества.
– Это хорошо. У нас уже несколько лет не было семейного Рождества.
Джессика посмотрела на него. Их всего двое, какое уж тут семейное Рождество. Горечь от того, что она потеряла семью, вынуждала ее быть твердой с отцом. Она подняла глаза.
– Меня не будет здесь на Рождество, папа, и ты знаешь это.
Роберт расчесал рукой свои волосы и сделал большой глоток. Его глаза стали влажными, когда он посмотрел на дочь.
– Да? Тебя кто-то пригласил?
– Да. – Она наклонилась, ее руки лежали на столе. – Послушай, папа. Ты целиком предоставлен самому себе. Вес говорит, что ты не продержишься так долго. Я заплатила налоги за бунгало в этом году. Ты можешь потерять дом, если не заплатишь налогов.
– Разве я не заплатил их? Я был уверен, что заплатил.
– Нет. Но есть еще одно дело, которое ты игнорируешь. Где вся почта? Роберт промолчал:
– Какая почта?
– Вес говорит, что много раз писал тебе и ни разу не получил ответа. В конце концов он написал мне, объясняя необходимость аренды.
– У нас нет никакой аренды. – Роберт отмахнулся от нее. – Он, должно быть, что-то напутал.
– Разве Каванетти арендуют виноградник не у нас?
Роберт пожал плечами:
– Да... я подозреваю, что это так. Но они это делают уже так давно, что виноградник уже принадлежит им.
Джессика сжала губы:
– Папа, ты знал когда-нибудь, насколько велики твои активы?
Он отвел глаза:
– Я не люблю бизнеса. Я художник, ради всего святого!
Джессика хотела сказать, что он пьяница, а не драматург, но проглотила эти слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78