Фриц осторожно взяла с подноса полотняную салфетку. Кэтрин снова рассказывала ей самое интересное – про то, как она была маленькой девочкой. Фриц очень нравились эти рассказы, и она готова была слушать их целый день – вот только ни за что не решилась бы в этом признаться.
На чистой накрахмаленной салфетке были вышиты бледно-голубые и розовые цветы. Фриц пощупала выпуклые лепестки из каких-то необычных, толстых и блестящих ниток. Она чувствовала, как внимательно наблюдает за ней Кэтрин, и еще ниже наклонила голову. Аккуратно накрыла салфеткой колени, старательно расправила складки и с преувеличенным вниманием стала любоваться гномами. Тоска и тревога сжали ее сердечко, и малышка боялась, что не сумеет сдержаться, если посмотрит Кэтрин в глаза.
Но Кэтрин уже отставила поднос в сторону и негромко, ласково окликнула:
– Фриц!
Девочка упрямо набычилась, что было сил стискивая в кулаке гномов. Но сегодня они почему-то ей не помогали. Дейзи и Эрик больше не могли справиться с ее тревогой.
Она подняла голову и ответила:
– Что, Кэтрин? – Причем сама удивилась, как отчужденно прозвучал ее голос. Фриц почти так же хрипела в понедельник, когда у нее очень сильно болело горло. Сейчас ей тоже что-то мешало говорить, только этот комок в горле не был связан с болезнью. Так же, как и навернувшиеся на глаза слезы.
– Фриц, что случилось?
– А ты можешь… – Фриц посмотрела на гномов, набираясь мужества. – Ты можешь быть как мама?
Она боялась поднять на Кэтрин глаза. Она боялась, что Кэтрин может ее не понять, и тогда ей придется все объяснять, и она наверняка не выдержит и разревется, как маленькая. Только ведь она и так уже плачет – наверное, оттого, что Кэтрин все поняла. Иначе Кэтрин не села бы рядом на диван и не протянула бы к Фриц руки – совсем так, как делают настоящие мамы, чтобы утешить своих малышей. Она подождала, пока Фриц усядется у нее на коленях с пушистым пледом, салфеткой и гномами. Кэтрин не пыталась выспрашивать у Фриц, почему она плачет и что случилось. Они просто сидели на диване долго-долго, прижавшись друг к другу, пока девочка не успокоилась.
– Джо сейчас бы обязательно сказал, что мне пора умыться, – всхлипывая, сказала Фриц. Она уселась прямо и громко шмыгнула носом. Девочка не могла скрыть удивления: оказывается, Кэтрин плакала вместе с ней! – Похоже, нам пришлось несладко, да?
– Похоже, что так, – с грустной улыбкой отвечала Кэтрин. – Ну что, пойдем умываться? По-моему, нам обеим это не повредит.
Ванна у Кэтрин была совсем маленькой, зато здесь повсюду росли цветы в горшках, и Фриц достались специальная мочалка и чудесное полотенце: махровое, ярко-синее, отделанное по краям широкой белой кружевной бахромой.
– Ты скажешь Джо, что я плакала? – спросила Фриц, когда с умыванием было покончено.
Кэтрин молча вернулась в гостиную. Там она взяла с журнального столика поднос с остывшим какао и понесла его на кухню. Фриц шла за ней по пятам.
– Ну, мне так кажется, что, если он все узнает, ему проще будет тебе помочь, – отвечала Кэтрин. Она перелила какао обратно в кастрюльку и поставила на огонь, чтобы подогреть. Фриц подумала и сказала:
– Нет, это только напугает его еще сильнее. – И решительно добавила: – Он и так боится за Деллу.
– А что случилось с Деллой? – резко обернулась Кэтрин. Не будет ничего страшного, если она все узнает. Фриц больше не сомневалась. Кэтрин умела быть и была для нее как настоящая, родная мама. А маме можно обо всем рассказать.
– Она сбежала из дома еще в понедельник. Она сбежала с уроков, но Джо застукал ее на Хлопковом рынке. А потом она сбежала по-настоящему, и Джо никак не мог ее найти. Он говорит, что этот побег был только для видимости. Он думает, что это тетя Маргарет нарочно отправила ее в такое место, где он не может ее найти. И он ужасно разозлился.
– А сейчас… она вернулась домой?
– Нет, не вернулась. Делла осталась у дяди Майкла и тети Маргарет и не хочет возвращаться домой. Джо все время старается ее уговорить, но она не приедет, пока он… – Фриц замолкла на полуслове. Она сама не заметила, как подобралась к тем вещам, о которых говорить все же не следовало.
– Пока что, Фриц?
Фриц вместо ответа пожала плечами и спросила:
– Какао, наверное, уже согрелось?
Кэтрин сняла кастрюльку с плиты и повторила:
– Пока он – что, Фриц?
Фриц беспомощно посмотрела на Кэтрин. Она снова вела себя как настоящая мама. Теперь Кэтрин ничуть не напоминала ни Бренду, ни Маргарет. Она не ходила вокруг да около и не спрашивала об одном, когда хотела узнать совсем про другое. Кэтрин прямо ставила вопрос и ждала от Фриц такого же прямого и ясного ответа.
– Скажи мне, Фриц. Делла не вернется, пока он – что?
– Пока ему нравитесь вы, – выпалила Фриц, чувствуя себя загнанной в угол. Она со страхом всматривалась в лицо Кэтрин. По нему пробежала легкая тень, но и этого оказалось достаточно, чтобы Фриц забеспокоилась.
Кэтрин налила в кружки горячее какао и поставила их на кухонный стол.
– Мороженого сегодня нет, – сказала она, и Фриц кивнула.
– Ничего страшного, Кэтрин Какао все равно очень вкусное.
Но Кэтрин было не до нее. Фриц видела, что ее не слушают. Кэтрин машинально присела на стул напротив гостьи и отпила из своей кружки, о чем-то задумавшись.
– Фриц, мне очень жаль, что я навлекла на тебя все эти неприятности, – наконец сказала она.
– Это же Делла, – коротко ответила Фриц, потому что была уверена, что так оно и есть. – Вы не могли тут ничего поделать.
– Нет, милая, – ласково улыбнулась Кэтрин. – Кое-что я все же могу.
Глава 15
Джо выглянул из окошка трейлера, когда услышал, что неподалеку затормозила машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105