— Слезай и возьми страховочный пояс!
— Что я, маленький?
— Детский сад, — шепнула Аня Кате, словно ее отсюда могли услышать.
— Я думала, только у нас бардак, — согласилась Катя.
— Слава, немедленно спускайся! — пронзительным голосом без всякого мегафона закричала директриса.
— Чего вы хипеш поднимаете? Я что, в первый раз без страховки? — крикнул Слава, но тем не менее неторопливо, словно боясь уронить свое достоинство, двинулся по стреле крана к кабине.
— Кто-нибудь! Поднимите ему наверх страховочный пояс! — распорядился Цигалев.
Натка, высунувшись в окно кабинки, наблюдала за всем происходящим и подавала какие-то реплики оператору, явно наслаждаясь обстановкой и тем, что она в центре внимания.
Рабочий со страховочным поясом уже лез по лесенке на кран.
Сварщики, устроившись на конструкциях, перекуривали. Директриса бегала от тонвагена к машине с операторским краном.
Андрей стоял рядом с Цигалевым. «На подхвате, как мальчишка», — с внезапной обидой за него подумала Аня предложила:
— А не сбежать ли нам на речку?
— Идея, — подхватила Катя, но не двинулась с места.
Какое-то время Аня не следила за происходящим, засмотревшись на белые пушистые облака над горизонтом. Из задумчивости ее вывел громкий голос Олега Ивановича:
— Наташа, а вы можете пройти по стреле — как будто возникла необходимость устранить какую-то неисправность? А Слава в это время снимет вас из кабины.
— Конечно, Олег Иванович! — звонко откликнулась Натка.
— Не смей! — не выдержал Цигалев и сорвался на крик: — Не смей, я сказал!
Но Натка уже вышла из кабины на стрелу.
Аня знала, что там проходит узенький мостик с односторонним металлическим ограждением. Как они разойдутся с оператором, зачем дурачится и рискует Натка — неужели ей так вскружило голову всеобщее внимание?
…Натка шла медленно, осторожно. Вот она сблизилась с оператором, идущим ей навстречу, вот обняла его, что-то сказала ему — он кивнул, заулыбался, вот обошла с той стороны, где не было металлического перильца-ограждения. Наконец они разминулись, и теперь оператор так же осторожно двинулся к кабине, а Натка, держась за ограждение, пошла дальше. Когда она дошла до самого конца стрелы, а оператор уселся в кабинке, кран неожиданно начал медленно разворачиваться. Стрела вместе с Наткой стала описывать огромный круг над стройкой на высоте десяти этажей.
— Снимай же, снимай! — первым пришел в себя Олег Иванович.
— Снимаю! Потрясные кадры! — закричал в ответ оператор.
— Ну циркачка, — с укором и восхищением заметила Катя.
Цигалев махнул рукой и, схватившись за голову, сел на плиту.
Обедала Натка вместе со съемочной группой. Она стала центром внимания — раскрасневшаяся, оживленная, то и дело громко хохотала. В столовой все поглядывали на нее. Это был, без сомнения, ее звездный час. Она, казалось, даже не заметила, что Андрей сидит за одним столом с Аней и Катей.
После обеда работа на стройке возобновилась, а телевизионщики ушли на речку.
В конце дня, поужинав, Аня с Катей, как обычно, направились к волейбольной площадке. Еще издали Аня заметила, что там уже расположились телевизионщики со всем своим оборудованием — тонвагеном, операторской машиной и софитами.
У сетки разминались Сергей и еще один парень. Олег Иванович ходил с оператором вокруг площадки, что-то выискивал, то приседал, то застывал в полусогнутом положении, даже пару раз лег на землю.
«Ракурсы ищет. Ну, это без меня», — подумала Аня и повернулась, чтобы идти на речку. Не успела она пройти и десяти шагов, как услышала голос режиссера:
— Аня, куда вы?
— На речку, купаться, — ответила она, оглянувшись.
— То есть как купаться? А волейбол?
— Какой волейбол? — с деланным удивлением спросила Аня. — Со всей вашей аппаратурой вокруг площадки? Нет уж, не буду мешать вам работать.
— Аня, вы разве не понимаете? У меня замысел: после напряженного рабочего дня — активный спортивный отдых…
— У вас замысел — а я при чем?
— Вы же будете в центре сюжета!.
— А вы меня спросили?
— О чем?
— Хочу ли я быть в центре сюжета и демонстрировать активный спортивный отдых после напряженного рабочего дня?
— Ну зачем вы так, Аня… Это несерьезно.
— А считать, что одного вашего желания достаточно — и я запрыгаю для вас у сетки, как марионетка, — это серьезно? — возмутилась Аня.
— Съемка займет немного времени. А потом мы сыграем с вашей командой — телевидение против строителей. Три партии. Ну соглашайтесь, Аня!
— Почему вы не спросили меня? Почему ничего не сказали ни вчера, ни сегодня? — не унималась Аня.
— Но вы и без телевидения каждый день играете, разве не так?
— И строители каждый день работают, и крановщицы каждый день лезут на свой кран, но вы же заранее все оговорили с ними, разве не так?
— Анечка, — нараспев и очень доверительно произнес Олег Иванович, — ну что вы сравниваете себя…
— Ваши слова надо понимать как комплимент?, — перебила его Аня.
— Как констатацию факта, — объяснил он и близко заглянул ей в глаза.
«Воркует как голубь», — подумала Аня и отметила, что ей не только смешно, но и приятно.
К волейбольной площадке приближались Андрей, Натка и Валюшка со своим Сашей. Натка шла с видом победительницы на Каннском кинофестивале, ее рука по-хозяйски покоилась на плече Андрея.
— Уговорили, — решительно заявила Аня и пошла обратно к площадке.
За какие-нибудь двадцать минут Олег Иванович в полном смысле слова «достал» Аню.
То он требовал, чтобы она в высоком прыжке гасила мяч, и четыре раза вертлявая ассистентка режиссера шлепала перед ее носом хлопушкой, объявляя номер кадра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105