Этот простой жест был полон любви и участия, и Даффи почувствовала острую благодарность судьбе за то, что у нее такая сестра.Джонни вытянула свои красивые наманикюренные пальцы.– Помнишь, как я обгрызала себе ногти?Даффи кивнула.– И, пытаясь отучить меня от этого, ты сказала, что ничто не ценится так высоко, как умение избавляться от вредной привычки.– Я помню, что говорила это.Джонни посмотрела на свои руки и протянула Даффи жакет:– Симпатичный, правда?Даффи усмехнулась. Ее сестра никогда не шла напрямик, если можно было обойти, но всегда добивалась своего. Ну, действительно, кому и какой вред мог принести визит в кафетерий?– Да ладно, ладно, я встречусь с этим парнем. Никакого десерта, только кофе.Четыре двадцать. Хантера нет.Четыре тридцать. Хантера все еще нет.Даффи подтянула повыше рукава сестринского жакета и взглянула на часы. Ради Джонни она дала этому парню отсрочку еще на пять минут.Право же, она делала это ради сестры. Ей следует забыть, что ее притягивало к Хантеру Джеймсу, как голодную рыбу наживка.Даффи открыла свою репортерскую записную книжку и уставилась на левую исписанную страницу. Она должна Маргерит еще одну колонку «Доктор Любовь», но в последнее время она впала в период творческого застоя, приведшего к цейтноту, что, пожалуй, объясняется застоем ее собственной личной жизни.Минутная стрелка ручных часиков Даффи ползла по кругу.За очарованием, которое исходило от их матери, ни ее дочери, ни муж не замечали наносимого ею вреда. И Даффи, и ее сестра боялись, что они слишком похожи на мать, а значит, им недоступны здоровые, надежные отношения. В результате Джонни заняла одну позицию, Даффи – другую.Даффи вздохнула и закрыла записную книжку.Четыре тридцать пять. Принц Очарование не приходит, и Хантер Джеймс тоже.Она встала, повернулась – и врезалась прямо в Хантера Джеймса.Две сильных руки схватили ее за плечи.– Держитесь, – сказал он. – Я не хотел сбивать вас с ног.Через ткань жакета Даффи ощутила приятную теплоту его прикосновения к плечам. Прямо на нее смотрели темные глаза с тем же всезнающим загадочным выражением. Она разглядела его ресницы, густые и почти тяжелые, которые очень шли ко всему его оригинальному виду, так заинтересовавшему ее на благотворительном вечере для Клуба сирот. Хантер медленно разжал руки и отступил назад, не переставая изучать ее.– Вы бросаете меня? – Задавая этот вопрос, он улыбнулся, и Даффи заметила, что с левой стороны его губы дернулись вверх.Она не могла видеть этого той ночью.Слишком притягательно. Лучше убить это опасное притяжение в зародыше.– Да, бросаю. – Сказано достаточно резко, чтобы отшить любого парня.Но Хантер только усмехнулся.– Я ценю откровенность. – Он отодвинул два стула. – Предлагаю вам присоединиться ко мне.Даффи села.Хантер бросил взгляд на стойку кафетерия.– Чего бы вы хотели?«Вас».– Крепкого, хорошо обжаренного кофе. Черного.Хантер кивнул и направился к стойке. Когда он пересекал зал легкими большими шагами, Даффи не могла не восхититься им. Простые слаксы и тенниска повторяли линии его мускулистого тела, и ей нравилось на него смотреть…Надо это прекратить прямо сейчас.Даффи моргнула и заставила себя перевести взгляд на репортерскую записную книжку. Хантер Джеймс желал узнать, как поместить объявление о знакомстве. По крайней мере так он объяснил свой визит Джонни. Даффи ни на минуту не поверила в это, но никто его за язык не тянул – она заставит его придерживаться его собственной выдумки.Хантер вернулся с двумя чашками: черный кофе был только в одной из них. Садясь, он сказал:– Для меня кофе – повод получить свою дневную дозу сливок и сахара.Даффи не могла не улыбнуться.– Зная свое пристрастие к сладкому, боюсь, я не смогла бы ограничиться одной чашкой.– Так, значит, вы не ратуете за чистоту кофе?– Нет.Он пристально смотрел на нее:– Но вы отказываете себе в вещах, которые вам нравятся. Это что, форма самодисциплины?– Я не говорила этого. – Даффи возразила слишком быстро, потому что именно это она и сказала.Опять он изучал ее, как будто пытался решить какую-то важную задачу.– Я люблю сладкое, но не захожу слишком далеко.– Хм. – Хантер отпил кофе. – От какой же вашей любимой вещи вы способны отказаться?В этот список можно было бы внести уйму вещей. Даффи заставила замолчать свой внутренний голос и ответила:– От любого шоколада и, в канун Дня всех святых, от кандикорна.– Неужели и от тыквенных семечек?Она улыбнулась.– Вы тоже любите их?Хантер кивнул, усмехаясь.– Мне всегда нравилось откусывать верхушку кандикорна. Вы представляете, есть каждую секцию…– Да, точно, – поддержал Хантер, помешивая кофе и пронизывая ее взглядом, который пленил бы кого угодно.Даффи пыталась защититься от него.– Но это лакомство ужасно. Стоит начать, остановиться просто невозможно.Глаза Хантера стали почти такими же темными, как кофе, к которому Даффи все еще не притронулась.– На работе вы были другой, – сказал он.– Что вы хотите этим сказать?– Когда мы разговаривали с вами в «Кресент», вы были гораздо сдержаннее.– Но ведь это естественно, не правда ли?– Не уверен.Теперь Хантер разглядывал ее руки, охватившие чашку кофе.– Какое необычное кольцо, – произнес он.Даффи подняла левую руку. Она унаследовала золотое кольцо с рубином от бабушки по отцовской линии.– Спасибо. Это фамильная ценность.Хантер отпил кофе.– Итак, – продолжала она, не получив от него ответа, – не пора ли приступить? – Даффи быстро пролистала репортерскую книжечку, нашла пустую страницу и вынула ручку. – Вы хотите дать объявление о знакомстве?Хантер посмотрел на рубиновое кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81