В своих дерзких фантазиях Мартин видел первую страницу книги: «Особую благодарность автор выражает Барри Парсонсу. Этот человек сделал мою жизнь настолько невыносимой, что мне не оставалось ничего другого, как написать бестселлер». Еще пара месяцев, и «Сатир» — душная преисподняя с кондиционированным воздухом — останется позади, как страшный сон. Потом, откуда-нибудь с Барбадоса, Мартин кинет им по факсу заявление об уходе. Однако пока… пока надо держаться.
— Шеф малость не в себе, — заметила Мелани. — Не знаю, Марти, что ты натворил, но, должно быть, что-то ужасное.
— Удачи, Эшкрофт. — Ли похлопал Мартина по спине.
— Передай Мелани, что я любил ее, — обратился Мартин к товарищу с последней просьбой, словно воин, идущий на смертный бой.
Расправив плечи и вскинув голову, Мартин решительным шагом направился в кабинет Барри.
— Последние две недели ты регулярно задерживаешься в офисе, — начал Барри. — Я хочу знать, в чем дело.
— Работаю, я ведь уже говорил. Готовлю материалы к презентации, мне хотелось сделать кое-что впрок, чтобы потом лучше организовать текущие проекты.
Мартин давно отрепетировал эту речь, с первого дня своего незаконного вторжения в «Интернейшнл».
— Замечательно, — процедил Барри. — После нашего разговора я позвонил парням из «Викинг Водка». Они сказали, что отказываются от наших услуг. Ты дважды отменил встречу с ними якобы из-за болезни. Что-то я не припомню, Мартин, когда ты болел? Ты день и ночь торчишь в конторе и при этом заявляешь клиентам, что болен. Будь любезен, объясни, как это понимать?
— В тот момент я был не готов. Мне не хотелось приходить на встречу с сырым материалом, рискуя разочаровать их и потерять контракт.
— И вместо этого ты потерял его, вообще ничего не сделав. Знаешь, дорогой Мартин, как это выглядит? Я скажу — ты нарочно устроил так, чтобы контракт не достался «Сатиру». Почему? А потому, что собираешься перейти в другой журнал и прихватить с собой выгодных клиентов. Что, разве не так? Или ты просто трахаешь по ночам уборщицу? Короче, либо ты четко и прямо говоришь, в какие игры играешь, либо я больше не смогу тебе доверять. А если я не могу доверять, то не вижу никакого смысла в нашем дальнейшем сотрудничестве. Ну, кто положил на тебя глаз? «Нат мэгэзинс»? «IPC»?
Мартин отрицательно покачал головой.
— Тогда ты просто никчемный клерк, бездарная куча дерьма, а не менеджер.
— Возможно, ты прав, — сказал Мартин после некоторого раздумья.
— А бездарные клерки мне не нужны, — прогремел Барри. — Итак, я жду объяснений. Что ты намерен делать дальше?
Мартин поправил ручку, торчащую у него из кармана пиджака, словно обдумывая, что бы такое ответить шефу, потом поднял глаза и не мигая уставился на Барри. Секунду мужчины смотрели друг на друга, как два бешеных слона.
— Ты знаешь, — наконец заговорил Мартин, — я ничего не буду делать.
— Э-э? — Гнев на лице Барри сменился удивлением.
— Я давно собирался сказать, — спокойно продолжил Мартин. — Мне осточертел твой «Сатир», мне до смерти надоел ты сам и эта идиотская работа. Можешь засунуть свои дерьмовые проекты туда же, где хранятся твои дерьмовые мозги, — в свою толстую белую задницу.
Барри лишился дара речи. С перекошенным лицом, вылупив глаза, он смотрел на Мартина, не в силах выдавить ни слова. Наконец с большим трудом он глотнул воздуха и заорал:
— Ты уволен!!!
— Я увольняюсь, — поправил Мартин. — Разве ты до сих пор не понял?
— Во-он!!! — Лицо Барри налилось кровью и сделалось ярко-пунцовым. — Убирайся, твоя карьера в «Интернейшнл» закончилась.
— Как раз об этом я и толкую, — невозмутимо сказал Мартин и ткнул пальцем в хилую грудь Барри: — Ты, Парсонс, мнишь себя новым Рупертом Мердоком, но не тянешь даже на Роберта Максвелла, хотя филейная часть у тебя в сто раз жирнее. Ты, лысый козел, назвал журнал «Сатиром», а сам понятия не имеешь, что означает это слово.
С гордо поднятой головой Мартин прошествовал к двери. Но Барри неожиданно выскочил из-за стола и преградил ему дорогу.
— Уходишь? — прошипел он. — И чем же ты собираешься зарабатывать на жизнь, скажи-ка на милость? Даю тебе последний шанс, если ты сейчас же не извинишься и не поцелуешь меня в задницу…
— Ты за меня не волнуйся, найду чем заняться. Туалеты чистить, и то интереснее, — сказал Мартин, протискиваясь в коридор.
— Последний шанс! — брызгая слюной, завопил Барри.
— Нет, спасибо, — отрезал Мартин, — я уже все сказал.
Барри кинулся к телефону.
Приятно было выложить в глаза Барри Парсонсу все, что накопилось, но расплата за удовольствие оказалась скорой и жестокой. Мартину даже не позволили подняться в офис за вещами. Ему пришлось ждать в вестибюле под наблюдением злобного, похожего на бульдога-убийцу охранника, пока наверху Ли и Мелани поспешно сваливали в коробку скудное имущество Мартина.
— Мне жаль, старина, — сказал Ли, передавая коробку.
Они стояли под плакатом: Чак Норрис в костюме белки — увеличенная фотография с обложки третьего номера журнала; Мартину она всегда нравилась.
— Все в порядке, — не размыкая губ, буркнул Мартин.
— Ты не пробовал пасть ниц и молить о пощаде? — серьезно спросил Ли.
— Это не по мне, — улыбнулся Мартин.
— M-м, да, конечно. — Ли замялся. — Послушай, твой уход был несколько неожиданным, поэтому мы не успели купить прощальный подарок. Но мы тут собрали немного. Вот. Купи себе пива.
Ли протянул фирменный конверт «Сатира», на котором нитевидным почерком Мелани было нацарапано имя Мартина.
— Спасибо, — ухмыльнулся Мартин. — Здесь хватит на полпинты «Стронгбоу», если вы с Мелани не поскупились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89