Вслух он постоянно журил ее за слишком большое усердие в работе и преданность своему делу, про себя же — отлично понимал ее и знал, что на ее месте он поступил бы так же. При этом он не мог не признать, что от Эрики он получал такое же встречное понимание. Работа требовала от него частых командировок, задержек до позднего вечера, часто возникали стрессовые ситуации, но она никогда не жаловалась, а лишь поддерживала его во всем и сопереживала ему.
— Трудоголики несчастные, — любил поговаривать Тони, верный друг семьи, который время от времени вытаскивал их на прогулки и на пикники на соседние, более спокойные острова, где можно было поплавать и даже полюбоваться на плескающихся дельфинов и касаток. — Ну как можно так работать! Вы же — молодая семья, я бы на вашем месте из постели не вылезал!
— Ну, Тони, ты преувеличиваешь. Ты за нас не волнуйся, мы все успеваем, — улыбались в ответ молодожены.
— А я вот волнуюсь, представьте себе! Я вообще не представляю, когда вы успели ребенка сотворить? А? Наверное, родится и тоже сразу на работу поползет. — Тони укоризненно покачал головой. Что-то у этих людей не в порядке с головой.
— Нет, Тони, мы его тебе на воспитание отдадим, — отозвалась Эрика, — раз ты у нас имеешь так много свободного времени!
— А я что, я не против! Уж я его научу, как правильно жить! Не сомневайтесь! — Тони, причмокивая от удовольствия, забулькал холодным пивом из банки.
— И попивание пивка на берегу океана будет одним и приоритетов в его программе воспитания, не так ли, Тони?
— А как же!
Эрика с Данилой только смеялись в ответ, они обожали Тони с его шутками и поддразниваниями, он разнообразил их порой слишком серьезную жизнь своим легким отношением ко всему вокруг. Правда, в последнее время он все чаще на полном серьезе укорял Данилу, что тот не отправляет Эрику на Большую землю, чтобы там спокойно доносить и родить ребенка.
— Ты что, мало насмотрелся жизни в этих краях? — ругал он Данилу. — Ведь если возникнут осложнения, вы можете даже не успеть доехать до нормального госпиталя?
Данила и сам это понимал. Он считал Эрику очень сильной и выносливой и не раз имел возможность в этом убедиться, но, когда она забеременела, он по-настоящему стал бояться за нее. Бояться, что с ней случится что-нибудь ужасное — выкидыш, кровотечение, что угодно — и он не успеет отвезти ее в Кернс. Кернс был ближайшим городом в Австралии, где находился достаточно крупный госпиталь. Они ездили туда несколько раз на регулярные осмотры, где и познакомились с доктором Керри, который обещал принять роды и наблюдать ее, когда она будет приезжать в Кернс. Ребенок развивался нормально, и Эрика уверяла, что нет никаких поводов для беспокойства и что она ни за что не бросит госпиталь до тех пор, пока это не станет действительно необходимо. После долгих споров договорились о том, что она поедет в Кернс на седьмом месяце беременности, а к предполагаемому сроку родов подъедет и Данила. Но, несмотря на это, страх Данилы за жену не проходил.
Эрика же, напротив, была энергична и весела. Когда она узнала, что беременна, то не могла поверить в это чудо. Повидав столько беременностей и родов, она впала в состояние радостного шока, когда сама ощутила, что носит в себе чью-то жизнь. Она не могла дождаться встречи, чтобы сообщить об этом Даниле, и прокричала новость прямо по рации, так что об этом в то же мгновение узнали все сотрудники проекта. Следующие полчаса эфирного времени были посвящены поздравлениям и бурным возгласам восторга и одобрения их друзей.
Но больше всех радовалась Рабдина. Вместо того чтобы, как опасались Данила с Эрикой, почувствовать ревность к будущему младенцу, она приняла эту новость как самое радостное событие в мире.
— Ура! У меня будет сестренка! Наконец-то! — кричала она на весь лагерь. — Как мне надоело сидеть дома с няней, теперь-то я буду не одна, у меня будет собственная сестренка, и я буду ее нянчить!
— Но это может оказаться братишка, ты не будешь возражать? — спрашивала Эрика, радуясь такой реакции.
— Нет, это будет сестренка, уж я-то знаю. И нянчить ее буду я, а ты можешь работать.
Они смеялись, представляя непоседу Рабдину за таким серьезным делом.
— Да тебе же надоест! Тебе придется бросить свои прогулки и игры и только и делать, что заботиться о малышке? Не сбежишь?
— А малышка будет со мной играть и гулять, для чего же еще сестренки рождаются?
— Ну, конечно, для чего еще, как не составить тебе компанию в твоих играх!
Беременность протекала удивительно легко и не доставляла Эрике никаких хлопот, кроме разве постоянного желания что-нибудь пожевать. Она все время носила с собой пакетики с едой, и даже в кармане ее белого халата всегда можно было найти какие-нибудь печенья или сухофрукты. Данила с улыбкой называл ее «маленькая обжора», за что в него не раз летели огрызки от яблок в знак протеста.
— Ты знаешь, Данила, — сказала она, когда в первый раз ощутила шевеление ребенка, — я просто не могу поверить в это чудо! Даже сейчас, когда его ножки стучат так, как будто бабочки порхают в моем животе, я все еще не могу поверить в реальность существования нашего малыша. После тридцати лет практически пустого существования моя жизнь наполняется смыслом. Я наконец знаю, ради чего я живу. Ради чего мне стараться в этой жизни. После всех моих грехов судьба, кажется, поворачивается ко мне своей благосклонной стороной, прощая меня, или, по крайней мере, дает мне шанс. Может, если я дам жизнь этому маленькому существу, я искуплю свое прошлое…
— Знаешь, любимая, — осторожно ответил Данила, тщательно подбирая слова, — я никогда не копался в том, что случилось в том страшном прошлом, о котором ты вспоминаешь с такой болью, но, что бы там ни было, ты уже помогла стольким людям, спасла столько жизней здесь, на этом острове, практически бескорыстно, что, на мой взгляд, тебе пора давно уже перестать корить себя за прошлые ошибки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94