И я решил протянуть вам руку дружбы от своего имени и от имени моей страны, чтобы вы почувствовали доброе к себе отношение. Я человек, который беззаветно любит эту страну, а с другой стороны, я вполне коммуникабелен с европейской точки зрения. В некотором смысле я ощущаю себя послом, обязанным ознакомить вас со страной, с которой вы оказались связанной благодаря наследству. Тем более что эта новость свалилась на вас так внезапно, и у вас очень мало времени, чтобы с ней свыкнуться. То, что вы хотите аннулировать наследство, вполне понятно: вы и ваша семья на протяжении многих поколений не имели ничего общего с Турцией. Стамбул – это не Нью-Йорк, а Анталья – не Ницца и не Канны. Турция прекрасна, как и множество мест на земле. Я приезжаю туда редко, потому что мой образ жизни светского плейбоя мешает мне проводить больше времени в стране, к которой я прикипел сердцем. Она часть моей души. У меня там семья и друзья, не говоря уже о деловых интересах. Я – прямой наследник правителей Османской империи, которому небезразличны судьбы Турции и ее народа. Вот вам и объяснение, которое вы так жаждали получить. Надеюсь, его достаточно для того, чтобы вы приняли восточное гостеприимство или по крайней мере гостеприимство восточного человека в западной стране.
Он налил им еще водки, и их глаза встретились. Мирелла подумала о том, что он очень похож на мужчину с глазами цвета кофейного зерна из ее сна, и улыбнулась, размышляя о том, насколько справедливо его прозвище «убийца женщин».
Им подали птичьи яйца по-китайски, и они принялись за еду, продолжая неспешный разговор. Они говорили не о наследстве Миреллы, а о том, какое удовольствие доставило ему украсить ее номер цветами, тем более что он совсем не знал, с кем ему предстоит встретиться. Он расхохотался от всего сердца, когда она сказала, что считает его патологическим соблазнителем женщин.
Когда Мирелла расстегнула жакет и стала снимать его, он поднялся и обошел вокруг столика, чтобы ей помочь. Он щелкнул пальцами, и официант тут же принес еще одно кресло, чтобы положить на него жакет. Пока он возвращался на место, Мирелла успела расправить шелковую блузку и проверить прическу, которая слегка растрепалась из-за того, что ворот жакета был высоким.
Мирелла, глядя на Мустафу, вспоминала иностранных дипломатов, которые старались соблазнить ее и казались ей при этом незадачливыми школьниками. Она была очарована его манерами и тем, что он рассказывал ей о своей родине.
Она напрямик спросила его, что бы он стал делать, если бы она оказалась неприятной, глупой, толстой и отвратительной. Она с удовольствием заметила, как он испугался, и его ответ смутил ее.
– Мирелла, вы задаете ужасные вопросы. Откуда мне знать, что под этой маской ума и обворожительной чувственности не скрывается женщина, которую вы только что описали? Что ж, я готов ответить. Если бы вы внешне или внутренне оказались именно такой, я бы наслаждался вашим обществом до тех пор, пока это было возможно. Видите ли, я нахожу всех женщин интересными и заслуживающими внимания, по крайней мере на время обеда. Если я хочу провести с женщиной вечер, это должна быть не просто женщина. Неужели вы думаете, что икра показалась бы вам на вкус другой, если бы вы весили двести фунтов? Неужели вы считаете, что я стал бы смаковать с вами птичьи яйца, если бы нашел вас круглой дурой? Просто вы оказались счастливым билетом, которого я не ожидал, но на который надеялся. Если бы вы обладали всеми качествами, которые перечислили, мы просто расстались бы раньше. Но вы все равно остались бы моей гостьей, и я был бы рад оказать вам гостеприимство.
– Рашид, простите меня, мне очень неловко. Не понимаю, что заставило меня задать вам этот идиотский вопрос.
– Зато я понимаю, – отозвался он с торжествующей улыбкой. – Ваш вопрос был вызван недостатком уважения ко мне, к человеку, которого вы совсем не знаете. Я принимаю ваши извинения, и давайте больше не будем говорить об этом.
В этот момент им подали основные блюда: ягненка в соусе из сельдерея, шпинат, салат, заправленный оливковым маслом и лимонным соком. Они пили кларет восхитительного рубинового цвета, настоящий напиток богов.
– Мирелла, я хочу рассказать вам кое-что о турецких мужчинах и султанах, – через некоторое время проговорил Рашид. – Это поможет вам понять голос крови, которая хотя и смешалась с другими, но все же продолжает течь в моих жилах. Мне всегда казалось странным, что очень немногие женщины понимают мужчин – их любовь к красоте, их сексуальные желания, их стремление к власти; они не понимают, что любовь и ненависть к женщине идут рядом, что мужчины способны на любое зло, что они стремятся занять свое место в этом жестоком мире. Турецкие мужчины моего социального класса унаследовали все эти качества от своих предков, но по-разному. Как иначе объяснить роскошные, дорогие одежды, украшенные драгоценными камнями, которые носили мои предки? Мужчины украшали тюрбаны перьями белой цапли и бриллиантами размером с голубиное яйцо, их оружие также поражало изысканными украшениями. Возможно, золотые плитки, которыми была выложена королевская приемная в Топкапы, и исчезли со временем, но зато сохранились два изумруда весом шесть и три фунта, которые по-прежнему свисают на цепях с потолка. Может быть, фантастические фейерверки, которые вспыхивали над крышами дворца и населяли небо над сказочным садом тюльпанов драконами и средневековыми замками, и канули в Лету, но в истории человечества осталась память о том, что султан Ахмед Третий когда-то преподнес тюльпан Людовику Четырнадцатому в знак мира и согласия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103