Мирелла вынула карточку из конверта, не ожидая прочесть ничего, кроме подписи, и была приятно удивлена, увидев целую фразу:
Пообедаете со мной завтра в час дня у «Мишимо»?
Адам.
Глава 7
– Так как, вы согласны?
– Да.
– Отлично.
– Цветы, которые вы прислали… Они потрясающие!
– Цветы – это только начало.
– Адам…
– Не теперь. Встретимся завтра у «Мишимо».
Сидя на заднем сиденье такси, Мирелла снова и снова прокручивала в уме этот короткий разговор. Она помнила каждое слово, взволнованный тембр его голоса запечатлелся в ее памяти. Да и как она могла забыть собственную эмоциональную реакцию на его звонок! У нее потекли слезы, она повесила трубку и, закрыв лицо руками, разревелась.
Такси застряло в пробке за четыре квартала от ресторана. В этот час пробки были по всему городу, но она больше не могла выносить жалоб водителя.
– Мы едем на запад, а вам нужно попасть на улицу через квартал к востоку. По-вашему, это никуда не годится, но подождите, пока мы не пересечем Пятую авеню, и Бог знает, не окажемся ли мы ближе к цели. Откиньтесь на спинку, расслабьтесь, больше мы ничего не можем поделать. Что за город! Полная разруха. Грязь, отбросы, выбоины на дорогах, не говоря уже об уличных грабителях. Да еще эти вездесущие бегуны – настоящая беда для таксистов. Вам не следовало выбирать ресторан с западной стороны. Теперь мне придется проехать еще два квартала, чтобы развернуться. Ха, и это еще ничего! Хорошо, если улицу не перекрыли для срочных дорожных работ. Как в этом городе можно работать таксистом, если проезжаешь четыре фута за пять минут, а мы не продвигаемся быстрее четырех футов за пять минут. Скажите, разве это не кошмар?
– Да, кошмар. Я уже опаздываю. Я выхожу, – ответила она, берясь за дверную ручку.
– Если честно, мне это не по нраву. Что это за пассажир, который вылезает посреди квартала, не заплатив по счетчику! Но я вас не виню. Вам с самого начала надо было пойти пешком.
Мирелла расплатилась с водителем через окно и дала ему хорошие чаевые, стоя в глубокой выбоине на мостовой. Рассмотрев банкноту, он улыбнулся и, перегнувшись через сиденье, пожелал ей хорошего дня. Место Миреллы тут же занял другой пассажир.
Мирелла почти бежала по улице, лавируя между пешеходами. Она опаздывала и молила Бога, чтобы ее опоздание не стало роковым. Она думала об Адаме весь вечер, начиная с того момента, когда он ей позвонил. Она думала о нем все то время, пока Пол был у нее; думала даже тогда, когда он содрогался в оргазме; думала после того, как он ушел, и до того мгновения, когда погрузилась в сон.
Она была потрясена и одновременно взбудоражена теми чувствами, которые испытывала к Адаму. Всего один раз в жизни ей удалось испытать нечто похожее. Намек на подобное чувство зародился в ее душе, когда они встретились с Полом в первый раз. Тогда она подумала, что ничто на свете не может быть прекраснее.
Мирелла дождалась, пока загорится зеленый свет, и устремилась вместе с толпой через улицу. В ста ярдах впереди она с облегчением заметила яркую вывеску «Мишимо» и замедлила шаги. Последнее, о чем она подумала, подходя к ресторану, была мысль, что, если ее отношения с Адамом закончатся прямо сегодня, она будет благодарить судьбу уже за то, что она послала ей такого человека, которого она могла бы полюбить всем сердцем. Именно здесь и сейчас, на тротуаре у входа в ресторан, Мирелла поняла, что давно уже не любит Пола.
Она толкнула дверь и попала из залитой солнцем городской сутолоки в приятный полумрак и чувственную тишину зала.
Она стояла на мягком бежевом ковре, ее глаза постепенно привыкали к сумеречному освещению. Ничем не примечательное здание с побуревшим фасадом прятало в своей глубине роскошный зал с отделанными черным деревом стенами, с витой лестницей и балюстрадой, плавно поднимающейся на второй этаж. Обстановка носила отпечаток изысканности и постоянной скрупулезной заботы о безупречной чистоте. Огромный бронзовый фонарь из синтоистского храма висел в центре холла, а из-под лестницы, устланной таким же мягким бежевым ковром, что и холл, выглядывала устрашающая бронзовая голова косматой собаки, которая, по преданию, некогда сопровождала японского императора при входе во дворец.
Ни единого звука не доносилось до входящего, ни единый посетитель не оказывался в поле его зрения. Мирелла подошла к зеркалу в простенке, чтобы поправить прическу, и в этот момент из ниоткуда появилась очаровательная хозяйка-японка.
– Мисс Уингфилд? – спросила она тихо.
– Да, – ответила она ей в тон. В обстановке ресторана, напоминающего древний храм, не хотелось говорить громко.
Молодая японка в скромном светло-сером кимоно, перепоясанном оби с узором из золотистых и серебристых журавлей, с улыбкой поклонилась.
– Мистер Кори уже здесь. Вы предпочитаете сначала освежиться или присоединитесь к нему сразу?
– Я и так уже опоздала, поэтому, пожалуйста, проводите меня к нему, – ответила Мирелла, еще раз бросив взгляд на свое отражение в зеркале.
Она сознавала, что на самом деле выглядит гораздо привлекательнее, чем ее отражение в зеркале. На ней было темно-лиловое шелковое платье с широкими длинными рукавами, сужающимися к запястьям. Корсаж плотно охватывал ее стан, обозначая роскошную форму груди и подчеркивая тонкую талию. Платье было перетянуто поясом в тон жакету, а его юбка чуть ниже колен соблазнительно колыхалась при ходьбе.
Рукава жакета доходили до локтей и позволяли видеть рукава платья. Огромная золотая лягушка племени майя свисала на грудь с цепочки, а на ногах красовались туфли цвета слоновой кости на высоких каблуках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103